Сказ о том, как мы с Машей в Коломну ездили.

Эпиграфом к этой истории пусть будут слова дорогого Зла:
Я БОЮСЬ БЕГАТЬ С ТОБОЙ ПО ПОДВОРОТНЯМ МЫ ВЫЙДЕМ В РЯЗАНИ
Ведь дорога Москва-Коломна - это дорога Рязанского направления.

.

В лес – не в лес, но в Коломну мы с Машей в субботу съездили. Как всегда – с дорожно-транспортными приключениями.

Собрались вообще куда-либо ехать на выходных мы абсолютно спонтанно. Собрались ехать конкретно в Коломну – вечером накануне поездки. Коломну в качестве места назначения выбрали методом ненаучного тыка в карту. Узнать что-нибудь о Коломне прежде, чем туда ехать, не удосужились.
Явки-пароли? Встречаемся в субботний полдень на вокзале и едем. Всё просто!

Суббота, шесть часов утра.
Я уже собиралась ложиться, когда что-то дёрнуло меня на сон грядущий посмотреть расписание электричек. Заранее этого сделать, конечно же, было нельзя – неинтересно. Да и зачем? Электрички же часто ходят. Какая-нибудь, подходящая нам, на вокзале точно быстро найдётся.
Посмотрела я, значит, на расписание. И осознала целых две важные вещи. Первая – дневной перерыв в отправлениях электричек. Он всё-таки существует! И в выходные – тоже. И вторая – мы, разумеется, этого не учли. Принцип «вижу цель – не вижу препятствий» в действии.
Теперь угадайте с одного раза – когда дневной перерыв начинается? Верно, за пару минут до полудня. А заканчивается? О, заканчивается он почти в два. В свете чего, встречаться в двенадцать часов на вокзале слегка опрометчиво. А встречаться в двенадцать часов на Курском вокзале, как мы договаривались, опрометчиво уже не слегка. Потому что нужная нам электричка отходит с Казанского.

Ничто так не бодрит с утра пораньше, как осознание собственного идиотизма. Как подобного рода открытия, то есть.
Был у меня соблазн позвонить Маше сразу, как только я всё это узнала. Но, в конечном итоге, гуманизм победил, и Маше я позвонила лишь в восемь. И тебе, Маша, тоже доброго утра, как говорится.

Мы едем, едем, едем в далёкие края.

Одиннадцать сорок пять. Казанский вокзал. Электричка. Судя по времени отправления, указанному на табло, - наша. Но, памятуя о моих в высшей степени непростых отношениях с общественным транспортом, лучше всё-таки уточнить.
Обращаюсь к женщине, стоящей на перроне у входа в вагон, с вопросом: мы на этой электричке доедем… Не успеваю договорить – куда, как женщина уже энергично кивает: конечно, доедете. Потому что «куда» - это не главное. Главное – это надежда на лучшее.
Но про Коломну я всё равно договариваю, на всякий случай. Женщина вновь кивает: доедете. И добавляет: выходите на конечной. И всё бы отлично. Да только «Коломна» - это для нашей электрички не конечная остановка. Конечная – это какой-то Голутвин, про который мы с Машей впервые слышим.
Что ж. В вокзалах мы уже путались. Во времени - тоже. Осталось запутаться в остановках для полного счастья.

Электричка.
Напротив меня сидит женщина в шапке. В тёплой, вязаной шапке. Летом. В плюс много.
На соседнем ряду сидит женщина и сиплым голосом жалуется своей спутнице на извечно больное горло. В свободное от жалоб время женщина поедает мороженное. Одно за другим – три «Лакомки».

Русская народная забава: найди в незнакомом городе Кремль.

Мы могли бы, конечно, последовать совету дамы с перрона и проехаться до конечной. И играть потом сами с собой в увлекательную игру «Найди в обозримом пространстве Коломну». Но мы ему не последовали. Мы вышли на станции с именем города, чтоб уж наверняка. И, едва ступив на неизведанную землю, принялись играть в другую, не менее увлекательную игру: «Найди в этом городе Кремль».
Вот вы как ищете Кремль в незнакомых вам городах русских? Что значит «по карте?» По карте – это неинтересно. А если без карты? Я обычно его высматриваю издалека. А если не высматривается он сам, я высматриваю храм – повыше да покрупнее. Точнее, купола и кресты этого храма. И иду потом в направлении них. Вы не поверите, но обычно я таким образом прихожу туда, куда нужно. Этот раз был необычным.

Перефразируя прекрасное «если вы идёте по набережной, то это не обязательно значит, что вы идёте в порт»: если вы идёте в направлении самых высоких/красивых куполов и крестов из тех, что вы видите, это не обязательно значит, что вы идёте к Кремлю.
Мы, например, пришли неизвестно куда. То есть, в тупик.

Люди, ау!

По словам Википедии, Коломна – относительно многолюдный город. И даже не относительно. Коломна - восьмой по численности населения город Московской области. По данным на 2012 год там проживает целых сто сорок пять тысяч жителей.
Сто сорок пять тысяч. Из них мы за весь день видели от силы человек тридцать. На железнодорожной станции, неподалёку от станции, на территории Кремля и в окрестностях автобусного вокзала.
А в обычных, жилых районах-кварталах города тем ясным субботним мы не видели никого. Вообще. Полтора человека появилось на тамошних улицах только к вечеру.
Идёшь ты себе по этим районам. Пять минут, десять, пятнадцать, двадцать. А вокруг – ни души. Только собаки лают из-за заборов. И где-то работает радио.
А ещё вкусно пахнет яблоками.
А ещё над городом летают самолёты. Не пассажирские лайнеры, а маленькие спортивные самолётики.

Коломна – очень приятный во всех отношениях город. Тем не менее, там не так уж и много туристов. Нет, мне-то сей факт только на руку. Но за державу за город обидно.

А что, тут есть Кремль?..

Первого встречного, не считая людей со станции и каких-то субъектов, бессознательно возлежащих в придорожной канаве, мы в этом городе встретили, мягко скажем, не сразу. Прямо скажем, мы его встретили у того самого храма с приметными куполами. Довольно-таки далеко от станции, если идти так, как шли мы. По иронии судьбы он оказался не самым большим знатоком города.
Когда мы спросили его, как нам пройти к коломенскому Кремлю, он в ответ спросил нас: а что, тут есть Кремль? На полном серьёзе спросил. С искренним удивлением в голосе и на лице. Мы сказали, что – да, должен быть. Первый встречный серьёзно задумался. По итогам своих раздумий он сообщил нам, что Кремль – это, должно быть, «ну, это, такое каменное». И описал, как туда поскорее дойти. Путь до Кремля в описании этого человека состоял из сплошных «направо», «налево».

Яблоко раздора.

Налево пойдёшь – на музей пастилы набредёшь. Но сказать я вам тут хотела не про музей, а про пастилу. Про вкуснейшую яблочную пастилу, которая тем вечером стала эдаким яблоком раздора коломенских торговцев и туристов.
Дело было так. Туристы к ночи поближе возжаждали отведать пастилы. Торговцы к тому моменту уже всю пастилу, что была у них в наличии, продали. Туристы по поводу этой несправедливости жизни всячески возмущались. Торговцы оправдывались, как могли. Со стороны их баталии выглядели презабавно.

Мой Кремль – моя крепость.

Первым делом мы в Кремле едва не столкнулись с крестным ходом. Интересно, чему он был посвящён?
Потом мы едва не столкнулись с повозкой, запряжённой лошадками.

Лучшее, что есть в Коломенском Кремле, – это крепостные стены и башни. Не знаю, как вам, а вот мне они очень напоминают своих побратимов из Таллиннского Старого Города. Не архитектурным стилем, а своей конфигурацией и узором своего расположения в пространстве. И тем, что на них тоже можно залезть, разумеется.
Кстати, Кремль мне понравился куда больше Старого Города.
К тому же, в Коломне в эту субботу была точно такая же погода, как и в столице Эстонии во время моего прошлого визита туда. И столь же палящее солнце.

А ещё коломенские крепостные сооружения практически беспричинно, но, тем не менее, очень стойко проассоциировались у меня с финской Суоменлинной. И это была такая приятная ассоциация!

Исчезающий мост.

Самый обычный мост через Москву-реку. Всего каких-то семь или восемь часов назад он тут был. Был и как-то не собирался исчезать куда-либо. Не собирался, но очевидно куда-то исчез.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что его развели. Вернее, отвели в сторону, дабы пропустить баржу. Причём, отвели так, что со стороны спуска к реке отведённая часть конструкции оказалась совсем незаметна. Заметна осталась только река. Подозрительно много реки.
Вы когда-нибудь стояли на мосту, который движется? А ходили по такому мосту? А я вот стояла, ходила, и мне очень понравилось.

Come back home.

Зато возвращение наше в родные пенаты прошло немыслимо гладко. Так гладко, что прямо-таки показательно.
Мы правильно срезали путь до станции. Пришли на станцию ровно за пять минут до прибытия электрички на Москву. Благополучно и относительно быстро добрались до дому.

А в лес меня всё-таки увезли. Вчера утром.
Домой привезли буквально вот только что.
Привет, дом! Через пару часов я опять от тебя убегу на весь вечер.

---

Без календаря в голове.

Мы едем, едем, едем. Недалеко – в ближайшее Подмосковье. И совсем ненадолго – только на выходные. На дворе, меж тем, утро третьего августа. Что хочу сказать по этому поводу. Третье августа? Как – уже?! Июль, а июль, ну зачем ты прошёл так быстро? Не прошёл, а пролетел прямо-таки. На первой космической.

Про вчера и позавчера. На правах ежедневника.

Позавчера.

Слишком рано стемнело. Это к осени, и это печально. А ещё это вводит меня в заблуждение насчёт времени. В ещё большее заблуждение, чем обычно, я имею в виду.
Смеркалось. Выхожу подышать свежим воздухом с абсолютной уверенностью в том, что выхожу в ночь: на пустынные, тихие улицы. Выхожу, а на улицах – толпы народу. И уйма машин. И учреждения всякие ещё работают. Никакая не ночь, одним словом, а вечер. Самый разгар вечера даже. Так непривычно! Нет, правда. Я уже и не помню, когда в прошлый раз видела окрестности дома родного не пустынными и не тихими.

Добралась наконец-то до нашей набережной. Причём именно – добралась. С тех пор, как Москву совершенно разрыли, передвигаться по ней стало особенно интересно. Никогда не знаешь, где вместо обычной дороги обнаружишь пересечённую местность или ограду.

Возвращаюсь обратно домой, а на нашей улице – праздник. Стихийная вечеринка. Даже две вечеринки. На одной стороне улицы весёлые ребята поют под гитару о любви к буги-вуги и пляшут. На другой стороне – мрачные люди воют «мы обязательно встретимся, слышишь меня». И тоже – под гитару.

Той ночью я честно собиралась поспать. Накануне выходных и расписанной по минутам недели это было бы очень кстати. Собиралась, но, в конечном итоге, как водится, так и не собралась.
Зато с утра пораньше, часов в пять или, может, в начале шестого, полюбовалась на прекрасный ливень, кажется, с градом. Особая прелесть этого ливня заключалась в том, что к тому моменту, как мне настала пора выходить из дому, он благополучно прикончился.

Всё-ещё-сегодня, которое календарно - уже вчера.
Всё тем же утром. Я шаталась по дому в недоумении: и куда это все помчались с утра пораньше в выходной день. И только к полудню поближе сообразила, что никакой нынче не выходной, а только лишь пятница.
Жить без календаря в голове порой очень весело. Чем дальше – тем веселее.

Кто благополучно забыл о том, что второе августа – это у нас День ВДВ, и пошёл в этот радостный день на прогулку в Парк Горького? А вот мы с Леной. И замечательно погуляли, кстати. Тихо, мирно и без всяческих происшествий.
В парке в то утро было очень немноголюдно. Непривычно немноголюдно, я бы даже сказала. Что же касается дня ВДВ: в Парке Горького он, по-моему, перманентный. Как ни приду туда – кто-нибудь обязательно радостно плещется в главном фонтане.
Буйные празднества там начались только после обеда. О, как красиво мы с Леной уходили из парка сквозь завесу дыма от всяческих фейерверков.

Дальнейший наш путь лежал через парк Музеон. Я считаю, что в этом парке, утыканном жуткими статуями (не моргай!), надо снимать фильмы ужасов. Или всякий нуар детективный. На фоне царящего там сюрреализма душераздирающие сюжеты будут смотреться как нельзя лучше.

А что мы обнаружили по дороге на Третьяковскую! Кафе с жизнеутверждающим названием "Хмурое утро". И с зонтиком в качестве эмблемы.

Пока мы с Леной гуляли – наступил вечер. К тому времени, как я, заехав после прогулки ещё кое-куда, вернулась домой, вечер стал поздним.
А только что (с поправкой на моё своеобразное чувство времени) по BBC1 показывали Рейхенбах и не только. Какое прекрасное завершение дня.

---

Балтийские приключения, продолжение: море.

Часть третья. В которой:
- Мы на корабле.
- Да.
(с)

Море – это другая реальность.
Когда мне вконец надоест тот дурдом, который постоянно творится со мной и вообще на суше, я подамся в пираты. Серьёзно.

Что на суше – кошмар, то на море – прекрасно.
Например, пасмурная погода. Мало кто знает, но я её очень люблю. И дожди я люблю. И ветра. И холод, если не минус пятьдесят. А мало кто знает об этом, потому что по мне этого не заметно. Заметно - прямо противоположное.
На суше от пасмурности мне очень плохо. Мигрень у меня. И хорошо ещё, если только она, а не она и ещё что-нибудь увлекательное в придачу. Сквозняков я боюсь – я от них мгновенно разбаливаюсь. От холода я не болею, я сразу загибаюсь. В конвульсиях.
На воде я все эти погодные прелести переношу распрекрасно.
Продрогнуть до мозга костей, простояв полночи на открытой палубе в сильный шторм и в лёгкой одежде, – милое дело. Милое и безумно приятное. Плыть куда-либо в грозу - замечательно. Особенно, если плывёшь по холодному морю.

Открытое море, высота – тысячи метров, и пустыня – три стихии, в которых мне абсолютно комфортно.

Ох, уж это холодное море. Холодные моря я люблю больше, чем тёплые, как ни странно. А Балтийское море люблю больше всех.
Там частенько бывают шторма. Обожаю шторма! Чем сильнее – тем лучше. Шторм – это когда состояние окружающей среды, наконец, совпадает с моим внутренним состоянием. Гармония, одним словом. Абсолютная.
Ночью из чёрного-чёрного моря на тебя смотрит бездна. А ты смотришь на неё, и вам обеим нравится то, что вы видите.
В пасмурную погоду оно – море – сливается с небом. Практически абсолютно. Это безумно красиво. Фантастически, невероятно красиво.
Открытое море и ночью – практически небо. Только в небе по ночам зажигаются звёзды, а в море – огоньки маяков. И до самого утра эти маяки между собой перемигиваются.
И штормовой ветер, который едва не сбивает с ног. От него порой дух захватывает – в прямом смысле слова. И жемчужные подводные течения. Или свинцовые. И бесчисленные острова, на которых ютятся симпатичные домики. И рассветы, закаты, и волны.
А ещё чайки. Даже не так – ЧАЙКИ. Их очень много, они немного странные и совершенно ручные.
И кое-что совершенно дурацкое. В Балтийском море при плюс тринадцати градусах тепла за бортом никто не купается. Не купается и не вопрошает с искренним удивлением – а чего не купаешься ты? А в тёплых морях при той же температуре купаются и вопрошают – очень странные люди.

А ещё корабль – это единственное транспортное средство на свете, находясь на борту которого я могу спокойно и сладко спать. Хотя бы – чисто физически. Морально я спокойно спать в путешествиях не могу вообще – это как же я буду спать, когда я в это время могу увидеть/сделать что-нибудь интересное. И не в путешествиях – тоже. По той же причине. И нет, это не лечится.

Подамся в пираты, короче.
Тем более, что ледокол я себе уже нашла. Осталось угнать вежливо позаимствовать.
Примечание внутреннего голоса: сначала плавать научись, недоразумение.



Глава третья. Пункт первый. В которой я всё-таки сломала пароход.

Девушка на корабле.

Я тут – ещё в самом начале своего рассказа - помнится, говорила, что пароходы я не ломаю. Любые другие виды транспорта – постоянно, но пароходы – ни-ни. Вот и в этот раз «ну хоть пароход не сломала».
А сейчас вспомнила, что нет – всё-таки поломала немножко.
Вот и ещё одна причина, по которой я подамся в пираты, а не пойду кем угодно на нормальный корабль - на нормальный корабль меня с моей катастрофичностью, аккуратностью и осторожностью всё равно не возьмут и правильно сделают.
Собственно, как поломала.
Решила слегка угомонить вентиляцию в каюте – чтобы сдувала не так сильно, как в стандартном режиме. Возможно ли это сделать вообще, я не знала. Но решила всё-таки попытаться. Попытка ж не пытка!
Внимательно осмотрела многочисленные кнопочки и тумблеры, имеющиеся под рукой, на предмет их причастности к системе климат-контроля. Выбрала, как мне показалось, Тот Самый тумблер. Повернула его в «красную», тёплую сторону.
С потолка раздалось зловещее шипение и какой-то скрежет. Ни то, ни другое мне решительно не понравилось, так что я быстренько вывернула тумблер обратно, в положение «как было». Шум, к счастью, тут же стих, хотя я и не особо на это надеялась, если честно. Спасать меня никто не прибежал – ни сразу, ни потом, что тоже прекрасно.
До сих пор не знаю, что это был за тумблер. Судя по шипению с потолка, что-то противопожарное. Хотя с виду не скажешь.

---

This is Панда. Панда-парк.

Основная причина моей патологической неспособности рассказать вам о прошлых своих приключениях, например, путешественнических, - это приключения, которые творятся со мной в настоящем. Здесь и сейчас. И о которых мне рассказать хочется тоже – и ничуть не меньше, чем о былых.

Закончив все свои дела на Шаболовской, мы с прекрасной девушкой Машей осознали, что у нас ещё уйма свободного времени этим вечером, и пошли гулять в близлежащий Нескучный сад. Сад этот для меня, действительно, очень нескучный, в самом что ни на есть прямом смысле данного слова, ибо ещё ни один мой визит туда не обходился без приключений.
Вчера мы случайно обнаружили там Панда-парк. Тот самый, верёвочный, куда я собиралась с начала этого лета. Вернее, один из тех, благо их в Москве несколько. Обнаружили мы его чуть больше, чем за час до его закрытия, – очень удачно и вовремя.

Минутка гордости за себя, любимую.
Кто полез сам и потащил ни в чём неповинного человека на полосу препятствий? Кто прошёл экстремальный маршрут – и выжил? И даже не покалечился никоим образом. А вот я! Я иногда молодец, да.

Лирическое отступление. Сделать что-то простейшее и не требующее особых моральных и физических усилий так, чтобы не покалечиться, - ну, не возможно же. Пройти, ни капли не покалечившись, полосу препятствий повышенной сложности – да легко!

Теперь – про маршрут.
Маршрут находится в подвешенном состоянии. Несколько метров над уровнем земли. Проходишь его ты в каске и со страховкой. Моя следующая фраза предсказуема до безобразия. В следующий раз мне, пожалуйста, то же самое, только повыше - сильно повыше - и без страховки. Чтобы – совсем как в детстве.
Бывалые люди настаивают: та, часть маршрута, которая - скалодром, – очень сложная. Прекрасная девушка Маша с ними всецело согласна. Что же касается меня, у меня всё опять не как у людей. Скалодром я прошла безо всяких проблем. Не прошла, а практически пробежала.
С велосипедным заданием тоже справилась без происшествий, хотя и не каталась на велике уже почти тысячу лет. Представьте себе милое сочетание факторов: я, пара тонких верёвочек где-то внизу и велосипед, на котором по этим верёвочкам надо проехать. И никаких катастроф!
Вот спираль ДНК – это, да. Это было незабываемо. Обычно главная цель покорителя полосы препятствий - преодолеть препятствие, возникшее на пути. В случае, с этой спиралью, главная цель покорителя - просто на ней удержаться. Удержаться на широкой верёвочной лестнице, подвешенной параллельно земле и, для пущего счастья, свёрнутой в спираль. Я удержалась. Я молодец. Мне страшно подумать, как всё это выглядело со стороны. Наивно надеюсь, что очень забавно. Как игра в Твистер в наклонной плоскости.
Задание «акробат» оказалось на удивление весёлым и ассоциативным. Идёшь ты себе по тонкому канату, держишься за свисающую сверху палку – для равновесия. И вспоминаешь балетные классы, ибо каждый твой шаг – это, в конечном итоге, четвёртая позиция в чистом виде. Или пятая. Я, когда проходила этот этап, честно попыталась изобразить на ходу rond de jambe en dohrs. Получилось, с учётом объективных условий попытки, прямо скажем, не очень.
Остальные этапы маршрута были простыми. В основном, по причине наличия многочисленных точек опоры, в том числе и страховки. Дайте мне точку опоры, хотя бы условную – и я пролезу где и куда угодно. В любой плоскости. Я, собственно, и без точки опоры пролезу – при желании или необходимости. Но это уже совсем другая история.

---

Прелести нашего городка, "Иллюзия обмана" и слегка позабытый день ВМФ.

Дорогие гости столицы, если вы думаете, что у нас тут, в Москве, зима круглый год, и медведи по улицам ходят, то вы глубоко ошибаетесь! Медведи у нас по улицам не ходят. Они ездят. На самокатах. Серьёзно!
Старый Арбат. День недавний. Холодрыга жутчайшая, невзирая на середину июля. Идёшь ты себе по улице в тёплой куртке, а навстречу тебе – медведь. Едет. На самокате. Чудесно, не правда ли?

Новый Арбат, день вчерашний, воскресный.
Идём с Кейт, гуляем, не трогаем никого. А навстречу нам с решительно-угрожающим видом идут две японские девушки в розовых платьицах и страшный клоун с бензопилой. Все рекламируют, каждый – своё. Девушки на фоне клоуна явно теряются.

Вообще, мы отлично вчера погуляли. Погуляли, сходили в кино, ещё погуляли.

В кино мы как-то совсем не собирались. Потом как-то вдруг собрались – на «Росомаху». А пошли в итоге на «Иллюзию обмана». Оцените последовательность действий, что называется.
«Иллюзию» нам обеим очень расхваливали. Не то, чтобы зря, но… We are not amused. То есть, Кейт-то вполне amused. Даже более чем. А вот я – нет.
Нет, в общем и целом, мне всё понравилось. Понравилось, но не впечатлило. Я просто с детства знаю, как делаются все эти «невероятные» фокусы, – спасибо иностранным передачам на эту тему, которые шли в те времена по телевидению. Да и вообще – меня сложно впечатлить чем-то нарочито впечатляющим.

Со стороны наш просмотр выглядел очень забавно. Не удивлюсь, если Кейт после такого больше не пойдёт со мной в кино. Не на детективное кино, во всяком случае. Потому что:

Представление первое.

Иллюзионисты надевают на ну-совершенно-случайного-зрителя что-то вроде каски. Ставят его в некое подобие арки. На счёт три зритель должен перенестись в другую страну. В хранилище определённого банка. И своими глазами увидеть, как из хранилища исчезнут все деньги. А зрители в зале увидят всё это при помощи трансляции с каски.
Счёт три. Арка схлопывается. Человек исчезает.
Через несколько секунд трансляция возвещает: он в нужной стране, в нужном хранилище. И да, оттуда, действительно, исчезают деньги.
Кейт: Как здорово! Совершенно невероятно! Вот как – как?! – он исчез? Как они отправили его в другую страну?
Я: Простейший фокус, вообще-то. Его под завесой ткани и света просто аккуратненько уронили под сцену. В специально подготовленное помещение. Там он увидел то, что должен был увидеть по задумке иллюзионистов.

Представление второе.

Иллюзионисты вновь вызывают ну-совершенно-случайных людей из зала. Через некоторое время выясняется, что людей этих людей кое-что объединяет.
Кейт: Как же им удалось собрать нужных людей в одном месте?
Я: Да легко…

Где-то между вторым и третьим представлением.

Один из иллюзионистов, уходя от полицейской погони, вроде как погибает – его машина терпит крушение и взрывается.
Неужели кто-то хоть на секунду поверил, что иллюзионист в тот момент был в машине и, действительно, погиб?..

Постфактум.
Кейт: Какой потрясающий фильм! До самого конца непонятно, кто за всем этим стоял!
Я: Вообще-то, понятно.

Посмотри на отвороты его джинсов!(с)

Тот, кто за всем стоит, выдал себя ещё в самом начале третьего акта - когда сказал во всеуслышание, какую мелодию играет загипнотизированный человек в ответ на условное слово.
Человек играл на скрипке. Без скрипки. И не столько играл, сколько изображал игру – как умеет. Весьма и весьма условно. Понять по его «игре», что именно он играет, было решительно невозможно. Он ведь, по сути, и не играл. Не проигрывал ноты, не изображал штрихи.
Герой, тем не менее, как-то понял.
Его коллеги из следствия почему-то не обратили на это внимания. А зря! С другой стороны, они и на личность своего сослуживца внимания почему-то не обратили. Не проверили его личность – в смысле.
Да, герой говорит, что начал создавать себе новую жизнь сразу после гибели отца. Но ему тогда было двенадцать лет. То есть, он просто физически не мог создать себе новую биографию и жизнь сразу – у него в тот момент не было на это ни средств, ни всех прочих возможностей. Не только в тот конкретный момент, но и на протяжении определённого времени.
То есть, какое-то прошлое у него было. И люди из отдела расследований, принимая его на работу, а) вполне могли, б) должны были это прошлое обнаружить, даже если он его и не афишировал. Обнаружить прошлое, узнать биографию. Настоящую биографию. А в процессе расследования просто сложить два и два. Но они не обнаружили и не сложили. К вопросу об их умственных способностях.
Плюс – внешний вид. Вернее, телосложение. Нам не показывали лицо человека в капюшоне, следившего за фокусниками. Но из всех, кого нам показывают, «капюшону» больше всего соответствует телосложение конкретного героя.
Вполне достаточно информации, чтобы сделать логичный вывод о личности заварившего кашу, не правда ли?

Кейт считает, что раз четвёрку фокусников, втянутых в эту историю по сюжету так и не нашли, значит какой-то мифический орден благородных фокусников всё-таки существует.
Я считаю, что существуют поддельные документы хорошего качества, новые места жительства и простые способы изменить внешность. Я не романтик.

К слову, о благородстве.
Тот-кто-за-всем-этим-стоит при помощи четырёх иллюзионистов и посредством зрелищных фокусов вершит правосудие.
Вершит, да.
Но только не в случае с разоблачителем фокусов.
Этот разоблачитель фокусов в своё время разоблачил его отца – фокусника. Карьера отца после такого разоблачения, естественно, рухнула. Дабы как-то вернуть себе былое имя, отец решился на очень опасный трюк и в итоге пропал без вести. Не факт, что погиб, кстати.
Сын решил отомстить за его смерть. Разоблачителю фокусов.
При этом он не подумал об одной простой вещи. Если человек обманывает других людей, он должен быть готов к тому, что его обман однажды раскроется. И если обман раскрылся – это не вина того, кто его раскрыл. Это беда того, кто его совершил, но и не более того.
Никто не виноват в том, что ты – обманщик, пусть и беззлобный.
Никто не виноват в том, что ты плохой обманщик. А ты плохой обманщик, если твой обман можно раскрыть.

После кино мы снова пошли гулять. От Новокузнецкой и до Парка Горького. Вообще-то, мы надеялись дойти до парка по набережной. Но набережную перекрыли на ремонт. И параллельную ей набережную тоже. В итоге, идти нам пришлось в обход. Но мы всё же дошли до парка.
Вышли к фонтанам. Буквально за минуту до начала музыкально-лазерного шоу наподобие «танцующих фонтанов». Это было внезапно и очень красиво.

Пока мы любовались танцующими фонтанами, кто-то в этих фонтанах плескался с радостными воплями. Я ещё посмеялась тогда: у людей, похоже, неурочный день ВДВ.
А потом оказалось, что у людей в тельняшках и с разнообразной морской символикой, действительно, праздник. День ВМФ.
Эх, почему же мне никто не напомнил про этот день раньше! Напомнил бы мне кто про него – я бы на праздник в Севастополь слетала. Или хотя бы в Питер. Посмотрела бы на морские празднества, на любимые корабли.
Нет-нет, я не жалуюсь. Ни в коем случае. Кораблей мне в июле вполне хватило. Моря и празднеств – тоже. И фонтаны вчера, вон, какие прекрасные были.
Но в следующем году про праздник надо бы всё-таки не забыть. И встретить его у моря.

---

Meanwhile in Russia, что называется.

Не могу не сказать пару ласковых про недавние новости. А то вдруг вы этих дивных новостей не видели, не слышали и не знаете.

Мужчина принёс в отдел полиции взрывное устройство. Двести граммов в тротиловом эквиваленте, так, на минуточку.
Днём ранее…
Мужчина обнаружил на днище своей машины нечто странное – пакет и проволоку. Опознал в обнаруженном устройстве самодельную бомбу. И – нет, не испугался. Даже не удивился. Он же предприниматель. Чему удивляться, чего пугаться в этой жизни, если ты российский предприниматель? Да и если не предприниматель – тоже. У нас же тут демократия в действии. То есть, живётся весело всем, вне зависимости от пола, возраста, профессии и социального статуса.
Мужчина вздохнул – о, привет конкуренты. Обезвредил и разобрал эту бомбу своими руками. И пошёл себе дальше по своим делам. В этом он молодец. Да и, к тому же, а что ещё ему оставалось? Вызвать и ждать соответствующих специалистов? Во-первых, зачем дёргать этих специалистов, если бомба совсем примитивная? А во-вторых, где гарантия того, что бомба не рванёт до их приезда? Не по плану - по плану-то она не рванула бы до начала движения автомобиля, а, скажем, по чистой случайности – от чего-нибудь непредвиденного.
То, что он разобрал эту бомбу – уже прекрасно. Но ещё прекраснее последующие его действия. Разобрав бомбу, мужчина сложил её части, в том числе и двухсотграммовую тротиловую шашку, в салон машины. И только на следующий день привёз всё это богатство в полицию. То есть, целый день он спокойно держал двести граммов тротила в своей машине. А может быть, что не только держал, но и возил по городу. Двести граммов. Тротила. В машине. Спокойно. Говорю ж – молодец.

Ладно – бомба на днище машины предпринимателя.
Но у нас же, напоминаю, тут демократия. Поэтому самодельные бомбы время от времени обнаруживают не только бизнесмены в своих машинах, но и самые простые обыватели в своих сумках и прочих вещах.

Вот уж воистину – страна чудес без тормозов. Так в конституции записать и надо. А то там столько всего заумного понаписано. И ни слова - ни слова! - об истинной сущности нашей Великой и Необъятной.

---

Это не та планета. (с)

Чудесный вчера был вечер!

Сначала мы разыскивали банк. Танюш, мне кажется, или мы с тобой, действительно, каждый раз что-то разыскиваем? Даже если не собирались разыскивать изначально.
Я очень люблю что-либо разыскивать. Не суть важно – что именно. «Что» - это в девяноста девяти случаев из ста, вообще, не важно. Важно - как и с кем. А на поистине важные факторы мне чрезвычайно везёт.

Потом был пикник на обочине. Ну, как на обочине. На травке ближайшего сквера и бедном, бедном моём белом плаще, который уже и не белый давно от жизни такой. Так-то я посиделки на травке не очень люблю, а тут вот вполне оценила прелесть затеи. И, пожалуй, даже хочу повторить. На том же месте, в тот же час, при хорошей погоде.

Потом была опера на Красной площади. Какая именно – я вам сейчас не скажу. Не скажу точно. А неточно говорить как-то не хочется, хотя есть у меня на этот счёт кое-какие предположения.
Опера на Красной площади и скрипичный дуэт неподалёку оттуда. Москва – культурный город, ага. Если вы вдруг не знали или забыли.
Это прекрасное ощущение, когда ты куда-то идёшь, а вслед тебе играет пафосная музыка из какой-нибудь оперы или балета. И чувствуешь ты себя с этой музыкой прямо Джеймсом Бондом каким-то. Так получилось, что походы куда-либо под пафосную музыку из оперы и балета, а так же драки и многозначительные разговоры с аналогичным аккомпанементом ассоциируются именно с его секретной персоной.
Мне в качестве саундтрека по жизни, пожалуйста, брит-рок и что-нибудь надрывно-скрипичное.

А потом мы приехали. Станция метро… «Сокол» же, да? Или я опять путаю эти бедные станции?
Забор. Забор церкви. А на заборе две потрясающие, на мой взгляд, надписи. Хочется думать, что от авторов странных надписей на заборе моего личного Баскервилля. Ведь у надписей этих даже почерк слегка похож.

Первая. Идеальное покаяние, я считаю.

Человек, который пообещал всё исправить, я тебя не знаю, но я тебя уважаю.

Вторая. Слегка непечатно, но второе предложение – это просто просто ну-вся-моя-жизнь временами. И, судя по всему, не только моя.


Остальные блоки забора тщательно зачищены, закрашены нейтральным оттенком. Но моё буйное воображение хорошо представляет себе – что же за надписи были там. Представляет и многозначительно улыбается.

---

День сегодняшний и Балтийские приключения, начало.

Этот день в истории. Тот день, когда непутёвая путешественница, которая – я, едва приехав домой из одного путешествия, тут же купила билеты в другое. Нет, не в то, за визой для которого я вчера бегала. В ещё одно. Да, опять.
Пока не скажу – куда именно я еду на этот раз. Но кое-кто, кажется, может радоваться, ибо я еду, в том числе, и в его края.

Тот неловкий момент, когда понимаешь, что, дабы не бегать по консульствам, надо просить годовую мультивизу. Было надо. Полгода назад. А теперь-то уже не надо. Теперь уж – до нового паспорта.


А сейчас – время непутёвых историй на нашем канале.

Люди летом едут в тёплые края, к морю и солнышку – греться. Я тоже поехала к морю и солнышку. Но - прохлаждаться. На Север - к троллям и викингам.
Уезжая, я случайно увезла с собой из Москвы всю жару. Увезла, а обратно не привезла. Вот такая коварная женщина.
В итоге, у нас, в Москве, нынче, как в Скандинавии – пасмурно и прохладно. Прекрасная, я считаю, погода. Нет, правда, прекрасная, безо всяческих шуток! Если бы у меня от неё ещё не раскалывалась так голова – цены бы ей не было.

*Загробным голосом, пафосно и многозначительно.*
Это история о том, как ходячая катастрофа в моём лице превратилась в катастрофу изящно хромающую.
*Гогот за кадром, убивающий напрочь весь пафос.*

Приключения, как оно всегда и бывает, начались ещё до отъезда. За два дня до него. Когда я – така-а-ая непостоянная! - вдруг отчётливо осознала, что уже не хочу на обратном пути из круиза ехать туда, куда ещё всего сутки назад страшно хотела. Особую прелесть этому осознанию придавал тот факт, что к моменту его снисхождения на мою светлую голову у меня на руках уже были билеты туда, «куда так хотелось, но больше не хочется, точнее, хочется, но при других обстоятельствах». Я их ещё полторы недели назад купила. Называется: проявила предусмотрительность в кои-то веки. Больше так делать не буду.
Билеты, вдруг потерявшие для меня всякую привлекательность, я в тот же день благополучно сдала. Заодно купила и новый обратный билет – вместе с коварными планами у меня изменился не только день, но и место отъезда. Забегая вперёд, скажу, что впоследствии я сдала и второй билет, и вновь – накануне отъезда.
Менять билеты на всякие виды транспорта в самый последний момент – это прямо-таки развлечение лета. И не только нынешнего, что характерно и показательно.

Часть первая. В которой я уезжаю.
На самом деле, приключения начались ещё раньше. Сначала мне – да, опять – неправильно оформили страховой полис. Что, разумеется, обнаружилось, только в консульстве. И снова – в Финском.
Потом со мной не поехали. По уважительной причине, но всё же.
Потом я чуть было не уехала на вокзал без документов. Подхватила чемодан и помчалась радостно навстречу приключениям. А сумочку, в которой лежали все документы-билеты, не прихватила. Хорошо ещё, что заметила это на первом этаже дома родного, а не на перроне.

В день моего отъезда в Москве сильно испортилась погода. Можно, конечно, сказать, что это всё потому, что город отчаянно не хотел со мной расставаться, пусть даже и ненадолго. Но мы, как говорит моя коллега и тёзка, себе не льстим.

Говорили мне умные люди: езжай на Сапсане. Утренним рейсом. Так, чтобы приехать в Питер, где должен был стартовать мой вояж, быстро и незадолго до начала регистрации на паром, а не незнамо когда.
А я не поехал. (с)
Я умных людей, как обычно, не слушала. Я хотела поехать простым ночным поездом. Ведь простой ночной поезд до Питера – это так здорово! Здорово, да. Когда едешь в хорошей компании. А когда едешь одна… совсем не так здорово, мягко скажем.
Но я-то об этом не знала! Я в первый раз в жизни ехала на поезде дальнего следования одна. И чем дольше ехала – тем меньше мне это нравилось.
«Это» из предыдущего предложения – это не одиночество, разумеется. Это поездка на поезде, как д-о-олгий, удручающе монотонный процесс, сопряжённый со множеством неудобств. Неудобств, от которых не_одиночество хорошо отвлекает. Обычно тот факт, что оно отвлекает, - это минус не_одиночества. Но в случае с поездками на поезде – это его неоспоримый плюс.

Она сломала пароход…
Вот пароходы я при всей своей потрясающей «ловкости» никогда не ломаю. Зато поезда… Первое, что я сделала, войдя в поезд, так это слегка поломала его. Не весь поезд, к счастью, только одну полочку. Но эта полочка при попытке её открыть осталась у меня в руках. А я ведь только коснулась её! Осторожно коснулась.

Три часа утра-ночи. Поезд. Сижу по-турецки на своей нижней полке, читаю Борхеса, пью зелёный чай и страдаю. В свободное от страданий время опять недоумеваю: как люди могут в поезде спать и уж, тем более, высыпаться?
Лично я честно пыталась уснуть. После двух суток беспрерывного бодрствования пыталась. Безуспешно.

Зато по утрам - незадолго до рассвета, на рассвете и сразу после него - из окна поезда Москва-Питер открываются совершенно чудесные виды. Из окна любого другого поезда, надеюсь, - тоже.

Пять утра. Приехали! Выхожу на платформу и понимаю: а ведь и правда - приехали. На дворе холодрыга жутчайшая, ледяной ветер свищет. А у меня летняя форма одежды – июль же. Российское лето такое лето. А уж какое российское…

Часть вторая, в которой я опять ищу набережную.

Я гуляю с чемоданом.

Что я собиралась делать по приезде в Питер? Ловить у вокзала такси и ехать на нём на другой вокзал – тот, который морской.
Что я сделала на самом деле? Вышла из здания вокзала. Посмотрела на «милые» лица таксистов. Милые лица мне как-то совсем не понравились. Потом посмотрела на часы. До начала регистрации на паром оставалась ещё уйма времени: за столько не то, что до порта, до Хельсинки можно добраться при желании и большой необходимости. И решила: а прогуляюсь-ка я до морского вокзала пешком. Вернее, так. Сначала пойду выпью чаю, согреюсь, а затем - прогуляюсь. Да, в холодрыгу. Да, с чемоданом. Да, без точной уверенности – куда надо идти. А то ж ведь уже тысячу лет не гуляла по Питеру. А с чемоданом по Питеру я не гуляла вообще никогда. Это же страшное упущение в жизни, вы понимаете.

А знаете ли вы, что в Питере есть уйма ну совершенно московских зданий? А в Москве, соответственно, питерских? И в Хельсинки тоже немало питерских зданий. А в Питере, соответственно, хельсинских. Очень похожие друг на друга здания и места. Тысячи их! Ну, положим, не тысячи, а десятки. Эдакие точки пересечения городских реальностей.
Естественно, нормальной карты Питера у меня с собой не было. Была только та, что ещё с незапамятных времён живёт в голове – очень приблизительная. Адрес морского вокзала был. Но в отсутствии карты словосочетание «Площадь Морской славы» мне ничего дельного не говорило.
В итоге, месторасположение вокзала я вычисляла дедуктивным методом. Вокзал морской, значит – там, где море. (Логично!) Море – это Васька. Васильевский остров, левая сторона, если смотреть на него с Английской набережной. Как вариант – причал на самой Английской набережной. Дойти и туда, и туда от Московского вокзала легко и просто, даже с чемоданом, благо тот – на колёсиках: по Невскому – до победного, а затем по набережной – либо просто налево, либо налево, через мост, и ещё раз налево. Это – кратчайший путь. Которым я, разумеется, не пошла, ибо – не интересно. Я пошла зигзагами – через полгорода.

В кои-то веки я добралась до Питера. В кои-то веки пошла тем путём, который – мимо всяких достопримечательностей. И – что бы вы думали? Добрая половина исторического центра города оказалась в ремонте. Зато хоть Невский на тот момент ещё был чист и прекрасен. А потом – как раз к тому моменту, как я вернулась из плавания – его тоже начали ремонтировать. Заливать асфальтом, если точнее. В летний, жаркий, выходной день – а когда же ещё.

Конституционный суд Российской Федерации ныне обретается на Английской набережной. Кого-нибудь ещё умиляет сей факт?
А ещё меня очень умиляют питерские автоматы по продаже зонтов.

На Английской набережной – если, конечно, это всё ещё была она – обнаружился пассажирский паром, а вот вокзала не обнаружилась. Значит, вокзал должен быть где-то на противоположной стороне реки. Вон, корабли там уже есть. Правда, они грузовые и военные. Но… где одни, там и другие. Наверное. Нет, ну чисто логически же, где ещё быть морскому порту в Питере, как не на Васильевском острове?
Здравствуй, Васильевский остров! Картина маслом «Я ищу набережную», вариант питерский.
Иду себе по набережной, высматриваю порт. Порт не высматривается. Зато высматриваются прекрасные корабли.

А ещё высматривается ледокол. Настоящий! «Красин».
Приехал в Питер – сходи в музей.
Вот я и сходила с утра пораньше. Да, с чемоданом. У меня просто мечта идиота такая была вот уже целых полгода – попасть на ледокол. На любой. Можно и на музейный. И я попала!
Я даже не знаю, что удивило смотрителя ледокола больше: то, что к нему на рассвете пришли посетители, или то, что эти посетители в моём лице, едва их, по доброте душевной, пустили в неурочный час на корабль, ломанулись в машинное отделение.
Вообще-то, в машинное отделение посетителей не пускают. Ну, если только в определённые дни и часы с экскурсией. Но когда меня останавливали или хотя бы интересовали правила поведения на стратегических объектах…

Если вы идёте по набережной, то это не обязательно значит, что вы идёте в порт.

Даже после захода на ледокол у меня ещё оставалось немного времени на шатания абы где. Но порт найти уже как-то хотелось.
Спрашиваю у проходящей мимо дамы с собачкой: я ведь сейчас в направлении порта иду, да? Дама молвит в ответ философское: если вы идёте по набережной, то это не обязательно значит, что вы идёте в порт.
Дама, как выясняется впоследствии, не знает, как пройти в порт. Она, вообще, не уверена, что туда можно пройти. Зато она знает, что туда можно проехать на автобусе. Поезжайте на нём, говорит она, быстро доедете. Доеду. Я. На общественном транспорте. Быстро. Ну, разумеется!
Путь к остановке лежал через переулок. В переулке находилась психбольница. Уже хорошо.
Остановку я нашла. Нужный автобус тоже. Уточнила специально у кондукторши и водителя: мы до морского вокзала доедем? Доедем, хором сказали они.
Доехали. Приехали, точнее.
Едем-едем мимо безумно красивых домов. На одной из остановок в салон входит семья – мама, папа и двое детей. Все – с чемоданами. О, думаю, мои товарищи по путешествию.
Осторожно, двери закрываются. Мы проезжаем ещё полторы остановки.
И тут кондукторша восклицает:
- Вам же на морской вокзал было надо?
- Да, - киваю.
- Так мы же его недавно проехали!
Как я люблю автобусы, в которых не объявляют остановки!

Ладно, автобус остановили. В какой стороне искать порт мне сказали. Я пошла искать. Нашла там, куда меня послали, Ленэкспо. То есть, это я сейчас знаю, что это было Ленэкспо. А люди с бейджиками у входа – делегатами. И была у них там какая-то то ли выставка, то ли встреча на высшем уровне.
У них – встреча. А тут я со своим чемоданом. Предусмотрительно подошла к охране раньше, чем охрана подошла ко мне. Поделилась с милыми людьми в форме своим подозрением насчёт того, что у них тут явно не морской вокзал. Поинтересовалась: а где тогда вокзал? С учётом того, что он должен быть где-то здесь.
Милые люди оказались ну очень милыми. Мало того, что сказали – куда идти, так ещё и устроили мне зелёный коридор: любезно позволили прогуляться по закрытой территории, дабы не бегать с чемоданом в обход, по городу.

Вы удивитесь (если уж даже я сама удивилась, когда осознала), но весь описанный выше путь, включая завтрак, беготню по набережным и всяким достопримечательностям, а также фотографирование всего подряд занял у меня всего два с половиной часа.

Организационный момент или – а у них тут забастовка, да?

Паспортный контроль – как много в этом слове. Паспортный контроль на морском вокзале славного города Санкт-Петербурга – это печальный процесс. Слов моих нет – насколько печальный. Из нескольких пунктов контроля работают, мягко скажем, не все. На пути туда поначалу работал, вообще, только один. Кто-то из туристов, узрев это, на чистом английском и полном серьёзе даже поинтересовался: у них забастовка, да? Один пункт паспортного контроля на почти полторы тысячи пассажиров – чудесно, не правда ли? Нет, я-то разделалась со всеми формальностями одной из первых. Но – сам факт!
А ещё на нашем вокзале нет нормального терминала. Никаких тебе эскалаторов и крытых подходов к кораблю. Вокзал стоит отдельно. Корабль – отдельно. А ты скачи по набережной и высокому трапу с тяжёлым чемоданом как хочешь. Ладно ещё – с чемоданом. Тем более что я всё равно его не тащила наверх; его за меня тащили попутчики, за что им большое спасибо. Но по тому же трапу взбиралась и женщина с коляской. Нет, разумеется, ей тоже все помогали. Но, опять же, сам факт!
Кстати – про паспортный контроль – пока не забыла. Собрались плыть по Европе? Плывите из Европейского порта. Не потому, что европейские порты лучше наших. Не только поэтому. Просто когда вы плывёте из одного европейского порта в другой, в этом самом другом порту вы спокойно выходите в город. А когда вы плывёте куда-то в Европу от нас, то в каждой новой стране прежде, чем выйти в город, проходите паспортный контроль.
А ещё – плывите на корабле или пароме, принадлежащем иностранным компаниям. Они лучше. Не то, чтобы прямо – вот в тысячу раз, но всё же.
Продолжение следует...

---

Приехали.

Здравствуйте, милые люди! Со второй попытки я всё-таки к вам вернулась. Я вам больше скажу: я вернулась к вам живая, здоровая (более-менее) и даже вполне довольная отдыхом.
Что весьма удивительно с учётом того, что это был за отдых.
Это должен был быть спокойный, цивилизованный отдых. Спокойный, вы понимаете?! Цивилизованный! Отдых хотя бы. А получилось едва ли не самое катастрофическое путешествие в моей жизни. Не путешествие, а дурдом на выезде просто какой-то.
А всё - почему? Потому что «в любое путешествие ты берёшь с собой себя». А брать куда-то меня – это примерно, как брать с собой атомную бомбу. Только хуже. И веселее.

Зато я побывала на ледоколе и встретила настоящее приведение. Я, вообще, за эту поезду совершила столько незапланированных подвигов (глупостей?), что – ни в сказке сказать. В сказке - не сказать, а вот в дневнике - да легко. Но чуть позже.

Про то, как замечательно я отдохнула (ха-ха!), и как ещё замечательнее возвращалась домой, я вам буду рассказывать ещё долго и заунывно. А пока я вам расскажу, какой дурдом творится со мной сегодня – в день моего триумфального возвращения в родные пенаты.

С утра пораньше проводница в поезде настойчиво убеждала меня, что: вам в Москве выходить не надо!
Но я смогла доказать ей обратное и всё-таки вышла.
Несколькими минутами ранее она так же настойчиво убеждала меня, что: нет, что вы, мы ещё не в Москве, мы ещё далеко.
Милейшая девушка, на самом деле. Не удивлюсь, если половина пассажиров под её чутким руководством уедет совсем не туда, куда собиралась.

Домой я вернулась отлично. Прибежала, бросила вещи и убежала дальше. Насколько, вообще, можно куда-либо убежать, хромая на обе ноги. А всё – почему? Потому что: приехала из одного путешествия – беги подавать документы на визу для следующего. Вся-моя-жизнь.
Тем более что, собственно, ради этого и приехала. Ради этого и приехала на транзитном поезде, случайно пойманном на незнакомом вокзале посреди ночи.

Три часа в родном городе. Всего три часа. За это время:
- Меня с головы до ног окатили водой из глубокой лужи. Обожаю внимательных и аккуратных водителей!
- На меня чуть не уронили окно. В смысле - стекло из окна. Понятия не имею, почему в какой-то момент я встала, как вкопанная, посреди улицы. Но когда мне под ноги откуда-то сверху прилетело стекло, я поняла, что – это я очень правильно встала.
- Мне попытались устроить скандал в магазине.
«Ходят тут всякие фифы – побрякушки, вон, у них есть, а мелочи нет. А у меня сдачи нет, и не будет, идите в другой магазин». В другой раз, я бы, может быть, и пошла. Или попыталась бы вернуть разговор в мирное русло самостоятельно. А тут просто позвала менеджера. С его приходом сдача, естественно, тут же нашлась. И извинения нашлись тоже.

Зато, как говорится, не скучно.
Stayin’ alive is not boring. Вот прямо совсем – не. И чем дальше, тем чудесатее и чудесатее.
И, кажется, проводница в поезде знала, что говорила. Даже если не знала.

На полпути в консульство я осознала, что – ой, у меня же нет фотографий для визы. И где тут поблизости фотоателье, я не знаю.
Ладно. Отыскала какой-то салон красоты. На задворках салона отыскала закуток со страшным названием: «Моментальная фотография». Сфотографировалась. Приготовилась узреть себя во всей красе. Узрела – удивилась. В кои-то веки меня не пугали мои фотографии. Меня. Не пугали. Мои. Фотографии. На документы.
Насчёт фотографии.
Я так хорошо не выгляжу! Где мои тёмные круги под глазами в пол-лица? Где серо-зелёный цвет лица? Где глаза, ошалело глядящие в разные стороны? Где взрыв на макаронной фабрике, вместо причёски? Ещё всего три минуты назад всё это было - я в зеркале видела!
Парадокс всей моей жизни. Один из бесконечного множества.
На тех фотографиях, где я вся такая красивая, счастливая и отдохнувшая, я выгляжу хуже некуда. На тех же своих фотографиях, где я, не спавшая несколько суток, не евшая столько же, одетая абы как и во что, с ужасом вместо причёски на дурной голове, забегавшаяся и покалеченная, я, наоборот, выгляжу замечательно. Красивой, счастливой и отдохнувшей, ага.

Прибежала в консульство с половиной вроде как нужных бумажек из списка. И со словами: вы, конечно, простите, но за второй половиной я сейчас не побегу. А если и побегу, то не добегу чисто физически, так и знайте. А потом ни мне, ни вам будет уже некогда разбираться с бумажками.
За справкой с места учёбы не побегу особенно – век бы я это место не видела, но раз век не получается, то давайте я его не увижу хотя бы до сентября.
Девушка-за-стеклом заулыбалась, сказала, что тех документов, которые есть, в принципе, хватит и отпустила меня с миром.

Домой!
Домой я добралась вполне благополучно. Подозрительно благополучно, я бы даже сказала.
Пока ехала, думала: приду и упаду. Но потом решила сначала всё-таки помахать вам приветственно лапой. Вот, помахала. Теперь могу падать.
Очнусь, то есть, проснусь, и напишу вам тут что-нибудь неразумное и невечное, зато про поездку.

---

Улыбаемся и машем.

Погодка шепчет: езжай-ка в прохладные страны. Там сейчас так хорошо! Так хорошо, что практически идеально. Вот я и еду. Вернее, плыву. Вернее, сначала еду, потом плыву, а потом… Есть у меня на ближайшее время коварные планы.
Вернусь двадцать… какого-то. Зато точно – июля. И вскоре уеду снова. Но это уже совсем другая история.
Не скучайте тут, ладно? Ни без меня, ни вообще.
Я, кстати, уезжаю очень удачно – аккурат на те дни, что наш дом будет жить без горячей воды.


Немного путешественнической болтовни на дорожку.

В Каире всё-таки - военный переворот. Тем не менее, мне бы очень хотелось сейчас там оказаться. На самом деле, не «тем не менее», а – поэтому. Хотя и не только.
Я не против переворота как такового. Я против того, чтобы из-за людских страстей страдал потрясающий город.
Дамаск, вон, в пылу борьбы за светлое будущее уже искорёжили. Просто до неузнаваемости. И не только Дамаск. И всё бы, в общем-то, ничего. Да только вот светлое будущее для тех, кто корёжил, так и не наступило. И наступать даже не собирается. А если нет разницы – люди, не рушьте прекрасное!

Открытие вчерашнего дня: из Москвы в Пхеньян ходит поезд. Всего 184 часа в пути – и вы на месте.
Сто восемьдесят четыре часа. В поезде. Под беспрерывное тыгыдым-тыгыдым.
И ведь находятся же на этот кошмар уважаемые_пассажиры!

---

Общественно-политическое.

Нам пишут.
Дирекция нашего административного округа отныне – банкрот.
Рукописное объявление об этом с самого утра украшает двери нашего лифта. То ли кто-то шутит так злободневно, то ли недвусмысленно намекает: а завтра, ребята, вы проснётесь в другой стране. Или не завтра, но очень скоро.
Голос за кадром: только бы новое не оказалось увы-не-забытым старым.
Постскриптум. Уважаемый автор объявления, вы бы уточнили, что ли, - какая именно дирекция? А то она у нас в округе, знаете ли, не одна.

Upd. Сего дня.
Поболтала с консьержкой – узнала, что это было за объявление. Ну, про: «дирекция вашего округа отныне – банкрот».
Это было народное творчество одной из наших уборщиц. Дирекция, указанная в объявлении, не выплатила ей зарплату за прошлый месяц, оправдавшись своим внезапным банкротством. Женщина, в знак протеста против такой несправедливости, накатала сие послание – мол, уважаемые жильцы, дирекция вашего округа отныне банкрот, так что уборки в подъездах больше не будет. Уважаемые жильцы послание прочитали и позвонили в дирекцию – разбираться, что происходит. В дирекции им не обрадовались, но удивились. И стали выяснять – откуда у них информация. Выяснили.
Уборщицу разоблачили. Она, тем не менее, жива, здорова и даже работает, как и прежде. Не знаю, выплатили ли ей ту зарплату, которую задолжали, но подъезд наш сейчас просто сверкает от чистоты.


Законодательное.
Все более-менее свежие законы делятся для меня на две категории. Первая - положительная и очень редкая: «Мы что, серьёзно, раньше жили без этого?!». Вторая - отрицательная и перманентно-постоянная: «Что за…?!»
К вопросу о «Что за…?!». Такое ощущение, что товарищи, которые придумывают и принимают наши законы, принимают… не только законы.
А вообще, я хотела сказать вот что. Дамы и господа, которые возмущаются по поводу новых законов! Это вы ещё старые не читали. А там, меж тем, тоже такол-о-ое временами проскальзывает, что ни в сказке сказать. Как человек, который читал и до сих пор не может прийти в себя после прочитанного, вам говорю.


Политическое.
У входа в метро уже несколько дней как стоит навес. Под навесом стоят столы и стулья. На стульях сидят какие-то люди, на столах лежат бумаги. Оттуда же, из-под навеса, разносится по округе громкая музыка. Весёленькая такая, родом, судя по текстам и звучанию, из очень далёкого прошлого.
Я, собственно, поначалу заметила только музыку. Подумала: о, художественная самодеятельность развлекается. Потом, по пути по делам увидела сам навес и его обитателей. Решила: наверное, очередная рекламная акция - купите сим-карту, пообщайтесь с риэлтором… Или, может быть, соцопрос. Или что-то благотворительное.
Сегодня выяснилось, что это всё-таки не самодеятельность. И не даже соцопрос. И уж, тем более, не благотворительность. Это рекламная акция в поддержку Сергея Собянина.
Российские политтехнологии на грани фантастики, да.
Нет, я ничего не имею против навеса и весёленькой музычки. Но, знаете, если бы я баллотировалась куда-то, мне бы хотелось, чтоб мой предвыборный штаб со всеми его ответвлениями… Мне бы решительно не хотелось, чтоб мой предвыборный штаб смахивал на балаган.
Хотя я и подозреваю, что если когда-нибудь у меня будет предвыборный штаб, то именно на балаган он и будет смахивать. Даже без музычки. Потому что в моих умелых руках всё в какой-то момент начинает смахивать на балаган. И мне это нравится.

---

Happy when it rains.

С одной стороны – только что же первое июня было. С другой – июнь тянулся, кажется, целую вечность. Тянулся, тянул силы и нервы, и вот, наконец, закончился. Наконец-то!

Воскресенье, вечер.
Что мы с Настей делаем тёплым летним вечером в нашей явочной кофейне? Мы греемся. Потому что прежде, чем попасть в царство тепла и уюта, мы полтора часа гуляли под проливным дождём со штормовым ветром. Гуляли по делу. И промокли до нитки. И даже немного замёрзли, хотя ливень был тёплый, как и погода. Наличие необходимости гулять под дождём не спасает от намокания и промерзания, знаете ли. И зонтик, увы, не спасает тоже. То есть, обычно спасает. Но вчера вот не спас ну нисколечко.
Зонтик я ещё в самом начале прогулки лёгким движением руки извлекла из своего миниатюрного клатча. Как кролика из шляпы практически. И как он туда только влез – загадка. Как туда, наряду с ним, влезли: массивный кошелёк, фотоаппарат, записная книжка, ключи и ещё много чего в хозяйстве очень полезного – загадка не меньшая. Клатч-то, напоминаю, миниатюрный. А впрочем, любая женская сумочка – она как Тардис: изнутри больше, чем кажется, и вместительнее. А уж насколько интереснее!
Пока мы гоняли чаи, дождь немного притих. Однако, стоило нам засобираться по домам, как он тут же усилился. Затем превратился в ливень. А затем и в грозу. В итоге, если в кофейню мы шли, пусть и под дождиком, пусть и по лужам, то обратно мы уже натурально плыли. Хорошо, что недолго. Ибо ещё немного – и плавание наше стало бы подводным.

На днях видела в наших краях идиллическую картину.
Мужчина средних лет и приятной наружности шёл по солнечной стороне улицы в кожаной куртке поверх костюма. На дворе было «плюс тридцать пять в тени». Мужчина выглядел вполне довольным жизнью и явно не изнывал от жары.
Наш человек, да.

---

День Рэ.

Мне сегодня исполняется "ты на столько не выглядишь, ты выглядишь младше". Во всяком случае, именно так утверждает подозрительное множество окружающих.

Свой двадцать второй день рождения я отметила в компании Мирового Зла. Как звучит-то! А на деле было ещё лучше.
Прекрасное Зло, спасибо тебе просто нечеловеческое за то, что ты до меня добралась!

Тем, кто не добрался, и вообще всем-всем-всем тоже спасибо огромное - за чудесные поздравления и пожелания.
И угроза: вот вернусь из дальних странствий - и всех вас поймаю! =)

---

Жара-жара.

Вот насколько сейчас хорошо на свежем воздухе – настолько невыносимо в четырёх стенах. В любых четырёх стенах без кондиционера. А с кондиционеров – тем более. Если только кондиционер не твой собственный, и устанавливаешь температуру на нём не ты.

Я – древнее существо.
Я ещё застала те времена, когда в июне в Москве было довольно прохладно – в самый раз для демисезонной одежды. Когда центральное отопление в домах отключалось в середине апреля, а не под конец мая и по многочисленным просьбам изнывающих от духоты и жары горожан. Когда при отсутствии отопления в летние месяцы, даже в очень тёплые дни, в зданиях было холодно – так, что иногда, чтобы не окоченеть окончательно, приходилось включать обогреватели.
Уже лет пять, если не дольше, ничего такого в наших краях не бывает.

Если против жары на улицах я ничего не имею, то духота в помещениях меня очень печалит. Невыносимая, неистребимая духота, которая не исчезает с радаров даже зимой при распахнутых окнах. И откуда только она взялась? Раньше же её не было. Точно-точно!
Духоты не было, и я нормально дышала. А теперь задыхаюсь всё больше круглыми сутками. При отсутствии медицинских на то причин, разумеется.
Хоть на улицу жить иди, честное слово. Хотя бы до наступления осени.

Позавчера у нас была нелётная погода. Полдня гремел гром, а к вечеру всё-таки началась гроза – сильнейшая, с великолепными молниями. Тропический ливень - так её обозвали в новостях.
Вчера тоже полдня гремел гром, обещая грозу. Гроза, однако, так и не появилась – ни днём, ни вечером, ни даже ночью.

Вчера же. Половина одиннадцатого вечера. Тверская. Плюс тридцать по Цельсию – если верить информационному табло на одном из домов.
Похоже, наш город опять превращается в тропики.

Плюс тридцать по Цельсию – это отлично. В плюс тридцать по Цельсию я могу ходить без пиджака или тёплой накидки и при этом не дрогнуть. В плюс двадцать пять я при этом не дрогнуть ещё не могу, особенно, если ветер.

На ночь глядя добрые коммунальщики полили Тверскую водой. Так полили, что – идёшь ты себе по улице, как по пляжу. И ноги твои омывает прибой. В смысле – твои босоножки к четвёртому шагу заливает водой. И дальше идёшь ты уже – будто бы босиком по воде. Хорошо-о-о.

Покупать книги – прекрасно само по себе. Покупать книги в три часа ночи – прекрасно вдвойне. Потому что – в три часа ночи.
Как я люблю книжные (и любые другие) магазины, которые работают круглосуточно!

Давно хотела сказать.
Люди, которые летом ездят на отдых в жаркие страны в двух шагах от экватора, - вы просто непостижимы.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Каникулы начинаются.

За прошедший семестр я видела свою официальную научную руководительницу лишь однажды и мельком. Мы с ней столкнулись в дверях родной кафедры. Улыбнулись друг другу, обменялись приветствиями и с чувством выполненного долга разбежались – кто куда. Дело было в середине апреля.
Помимо официальной научной руководительницы, у меня есть ещё неофициальная. У меня, вообще, всё не как у людей, как вы наверняка уже успели заметить. И чем дальше в лес – тем запущеннее это самое «всё». Впрочем, я отвлеклась.
Вчера я встречалась с той самой, неофициальной, научной руководительницей. Два с половиной часа. Два с половиной часа разговоров о диссертации. Разговоров, как из Страны Чудес, - психоделических, странных. Я это пережила, и теперь у меня каникулы. Окончательно и бесповоротно – ура!
Порадуйтесь за меня, что ли, по этому поводу. Потому что сама за себя я радоваться уже не в силах.

Среда: наука и техника.

Некий товарищ с кафедры, который отчаянно пытался поругаться с нами в начале семестра, к концу учебного года вдруг, ни с того, ни с сего обрёл адекватность. Перестал нести чушь. Озаботился нашими с однокурсницей судьбами. Я тогда ещё в шутку предположила, что это он - на радостях по поводу скорого расставания с нами, не иначе.
А вчера оказалась, что и правда – на радостях. По этому самому поводу. С поправкой на то, что расстался он не только с нами, но и со всей кафедрой. И с университетом. Уволился, одним словом.
Лучше бы вместо него уволился Неуловимый. Или вместе с ним.

Товарища с другой кафедры, который изображает из себя великого литератора, назначили каким-то начальником. Я этому не удивлена – он же такая удобная для всех кандидатура. И нет, это не комплемент. Совсем не. Скорее, наоборот.

У нас на факультете сейчас в самом разгаре какие-то кадровые перестановки. Наблюдать за ними – одно удовольствие. Правда, весьма сомнительное.

Прямиком из университета я поехала на другой конец города – за новым фотоаппаратом, взамен добитого жизнью со мной нежно любимого старого.

В Москве есть три фирменных магазина Sony. Один из них расположен в центре, недалеко от меня, но там, по закону подлости, никогда не бывает того, что мне нужно. Два других расположены… оригинально: на «Войковской» и в «Алтуфьево». Человек, который запихнул их в такие дальние дали, за что ж ты так с потенциальными покупателями?

«Войковская». Всего полчаса на метро, если ехать из центра. А по ощущениям – просто край света. В далёкое Подмосковье, по моим ощущениям, ехать и то ближе. И уж, конечно, намного приятнее.
А ведь когда-то я там работала. Не в Подмосковье, конечно. На Войковской. И как только моталась туда-обратно пять раз в неделю – загадка. Но, помнится, что моталась без особых страданий.
Это было моё первое место работы, кстати. Очень хорошее место, между прочим. Меня не должны были взять туда – я не подходила по требованиям. Но, тем не менее, взяли. Почти за красивые глаза – за красивый голос. Так и сказали, когда давали договор на подпись. Хе-хе.

Старый добрый фотоаппарат служил мне верой и правдой почти тысячу лет. И где мы с ним только ни были. В какие переделки только ни попадали. Обычная «мыльница» на все случаи жизни. Я очень хотела точно такую же. Но, увы, таких больше не выпускают. Пришлось выбирать другую.
Новая «мыльница» - почти точная копия старой. Та же марка. Та же линейка. Даже оттенок – всё тот же. Только размером поменьше и с большим количеством полезных функций.
А старую я всё равно починю. И прихвачу с собой в очередную в поездку – просто на всякий случай. Ну, да, к некоторым вещам я привязана куда больше, чем ко многим людям.

Четверг: мы идём на разведку и навещаем заброшенный дом.

В пятницу мы с Настей ходили на разведку. На разведку чего именно я вам сейчас не скажу – это страшная тайна.
Я вам скажу, что мы обе очень удачно выбрали обувь для своих похождений. Так удачно, что едва не пришли домой босыми. Я ещё в самом начале пути слегка поломала очередные новые босоножки. Настя свои прекрасные туфли не поломала – она чуть не поломала в них ноги. Как мы на бегу покупали для Насти удобные шлёпки, надо было видеть, конечно.
Разведка наша удалась на славу. Морально. Технически она удалась на три четверти. Три четверти – это семьдесят пять процентов из ста. К чему это я? А к тому, что: «another day has passed, and I didn’t use algebra once».

В Москве есть одно заброшенное здание. Главная его прелесть состоит в том, что оно, в отличие от подавляющего большинства своих побратимов, грамотно охраняется. Выражается это в следующем. Само оно не охраняется никак. Вообще. Охраняются здания и территории, окружающие его со всех сторон плотным кольцом. Ненавязчиво так охраняются. Для человека, который не знает о существовании охраны и/или не привлекает к себе её внимание, совершенно незаметно.
Тут, скажем, сидит вахтёр. Он должен следить за тем, кто входит и выходит из определённого учреждения. Но следит почему-то и за прилегающими к учреждению территориями тоже. Из-за занавешенного окна. Вы узнаёте о его существовании только, когда почуяв в вашем лице непрошеных гостей, он высовывается из своего укрытия со словами: а во двор, знаете ли, прохода нет.
Или вот, например, камера видеонаблюдения. Она принадлежит салону красоты. Соответственно, должна созерцать подходы к нему. Но эти подходы она, как ни странно, не созерцает. Совсем. Она созерцает путь во дворы – к заброшенному зданию. А ещё она установлена так, что её совершенно не видно со стороны. Если идти к тому самому зданию и не знать о её существовании или не быть очень внимательным человеком, её можно вообще не заметить. Или заметить, но уже на обратном пути – посмотрев ей в глаза.
Перегороженные дворы. Бесконечные заборы там, где им, в общем-то, быть не вовсе не обязательно. Там, где нет непреодолимых ограждений и камер, есть жилые дома и офисы. А в них, в свою очередь, есть многочисленные окна, из которых открывается просто отличный вид на заброшенное здание.
Насколько я знаю, это здание безобидно. Формально, напоминаю, оно даже не охраняется специально. Тем больше умиляет меня его естественная (?) защищённость.
И да, когда я говорю «грамотно охраняется», я не имею в виду «туда невозможно проникнуть». Я имею в виду «проникать туда интересно».
А ещё в таких местах, куда – попробуй проникни, очень здорово назначать важные встречи. Если человек придёт на встречу вовремя - значит, он умный и ловкий человек, и с ним вообще стоит встречаться. А на нет и суда нет.

Пятница: прогулка и капелька происшествий.

В пятницу – на этой неделе у меня особенно плохо с ориентированием во времени, поэтому мысль о том, что это была именно пятница, а не какой-то другой день, меня до сих пор смущает – я проснулась оттого, что в окно моей спальни стучался штормовой ветер. Понятия не имею, почему этот факт кажется мне существенным.

Днём мы искали папин паспорт. Тот куда-то пропал, о чём папа радостно сообщил нам по телефону.
Как выяснилось в итоге, папа его случайно выронил по пути куда-то. А всего через час после этого его (паспорт, не папу) принесли нам домой – по адресу, в нём указанному. Милой девушке, которая нам его принесла, большое спасибо! Благодаря таким, как она, я, несмотря ни на что, продолжаю упорно верить в людей.

Вечером я виделась с Кейт. В перерывах между всякими путешествиями, мы гуляли по городу. По вполне безобидным местам – для разнообразия.

На Покровке есть дивный Старбакс – двухэтажный, с балконом. Вернее, был. Сейчас он закрыт. Навсегда или только на время ремонта – неведомо. Лично мне бы хотелось, чтоб только на время.

Старбакс закрылся, зато в двух шагах от него открылся… я бы назвала это чайным баром. Отличным чайным баром на несколько столиков, которые, кстати, можно разрисовать фломастерами, где готовят вкуснейший холодный чай. И, кажется, не только холодный.
Я уже знаю, кого потащу туда в ближайшее время.
Заведение это мирно соседствует с магазином всего-на-свете, где есть диски, книги, канцелярия, всякие сувениры, часы, настольные игры. Ещё один магазин всего-на-свете имеется буквально через дорогу. В подворотне. В подвале.

К слову, про чай.
Ночь. Ресторан. Официант приносит мне чайник чёрного чая. Предполагается, что чай этот - пу-эр. Ставит чайник на стол. Потом вновь берёт в руки. Опять ставит. Приоткрывает крышечку. Щурится. После чего вопрошает:
- Слушайте, а это точно чёрный чай?
Я с трудом удержалась от встречного вопроса:
- Ну, и сколько ложек мышьяка вы туда положили?
А чай был, действительно, чёрный. Правда, никакой не пу-эр, а эрл-грей, но уж ладно.

А теперь – кстати, про ночь.
Вчера, как я понимаю, была самая короткая ночь в году. Одна из нескольких самых коротких. И это чудесно.


В субботу, помимо исторической даты, был ещё и день летнего солнцестояния. Отличный такой день летнего солнцестояния: ни тебе солнышка на дворе, ни тебе лета. Московская погода, я тебя обожаю.

А что интересного будет сегодня – мы скоро узнаем.

---

Weekend.

Отклонила предложение руки и сердца от первого встречного.
Стала свидетельницей погони формата «держи вора!».
Повидала чудесную Фло, её рыжую кошку по имени Кот и улитку-Галактуса, закопавшегося в опилки и на протяжении всего вечера изображавшего из себя страуса.
Повидалась и познакомилась с уймой прекрасных людей. И с одним африканским ушастым ёжиком.
Погуляла по Бирюлёво в три часа ночи. Да ещё и под дождиком – красота!
Побыла деструктивным элементом в компании и по жизни.



А как вы провели выходные?

---

На протяжении предыдущих двух с половиной недель я сдавала сессию. Со стороны это было совсем не заметно. С моей стороны – тоже, что особенно радует.
Вчера, наконец, сдалась. Окончательно и бесповоротно.

Последний в этом учебном году зачёт длился целую вечность. Почти полтора часа, если точнее. Из них час я выслушивала бредни ответы своих немногочисленных одногруппников. Ещё полчаса говорила сама. По словам очевидцев, говорила очень и очень недурно.

Кажется, я опоздала на этот зачёт. Именно – кажется. И не факт, что кажется верно. И вот почему.
Прихожу я на кафедру ровно за десять минут до того момента, когда, по моим представлениям, должна стартовать экзекуция. Смотрю – а моя одногруппница уже отвечает. Пытается отвечать. Безуспешно. И, судя по степени тоски, написанной на её лице, давно. Одногруппница, которая накануне просила меня предупредить преподавателя о том, что придёт на зачёт с опозданием в двадцать минут.
После зачёта мы с ней поболтать не успели. Так что я до сих пор в абсолютном неведении: это она вместе с третьим нашим товарищем пришла на зачёт сильно раньше, чем следовало, или я, по какой-то ошибке, пришла сильно позже?
Если я пришла позже – я всё правильно сделала.

Зачёт принимал Неуловимый. Неуловимый – это единственная печатная характеристика этого человека из тех, что витают в моём сознании.
Человек подозревает каждого, кого видит, в том, что тот, наверное, хочет списать свою диссертацию с чьего-то чужого труда. Подозревает, естественно, безосновательно. Зато вслух и прилюдно. С порога практически. У кого что болит, как говорится. Он задаёт людям вопросы, ответов на которые не знает сам. Придирается к словам собеседников – притом, что его собственная речь не отличается красотой и богатством. И, разумеется, не признаёт ничьего мнения, кроме своего собственного – кстати, весьма сомнительного.
Если у нас с моими однокурсниками и есть что-то общее, так это отчаянное нежелание продолжать общение с ним в грядущем семестре.

Эксперимент номер раз.
В этом году я терпеливо ходила на все лекции, даже самые малоприятные. Ни одной не пропустила, честное слово. А всё ради того, чтобы наверняка убедиться: все они, действительно, абсолютно бессмысленны и бесполезны. Что ж, убедилась. В полной мере. Хотя предпочла бы не убеждаться, конечно.
Эксперимент номер два.
Восемнадцать неполных тетрадных страниц формата А5+. Это все мои конспекты за этот год. Со всех лекций. По всем предметам. Притом, что записывала я всё, что только можно, даже то, что совсем необязательно, писала нарочито размашистым почерком, с минимальным количеством сокращений и с огромными отступами между темами и абзацами.

Anarchy in the UK: отказаться от чашечки чая.
Anarchy in the юрфак: прийти на экзамен с устаревшим кодексом. Полгода назад устаревшим. Или совсем без кодекса – чего таскать с собой лишние тяжести.

С экзаменами и зачётами покончено. Осталось только узнать, когда там у нас намечается встреча с научной руководительницей. И не пойти на неё, потому что не хочется, да и некогда.

P.S.Свою первую летнюю сессию на бакалавриате и вообще в жизни я закрыла тоже тринадцатого июня. Как символично.
P.S. 2. Дамы и господа, которые ещё сдаются и защищаются, терпения вам на весь этот маразм, который в наших краях зовётся образованием, и много-много удачи!

---

Понедельник - день прекрасный.

День Рождения вчера был у замечательной Трем, а подарок в качестве дивного дня на природе получили мы – её непутёвые сотоварищи.

С утра пораньше Трем увезла нас в лес – кататься на лошадках. Лошадки, как впрочем, и именинница, были прекрасны-прекрасны. Но это не удивительно. Удивительно то, с какой лёгкостью я в этот раз с ними сработалась.
Для начала я в кои-то веки нормально залезла на лошадь. Нормально – это легко и красиво. Без жертв, потрясений и чьей-либо помощи. Ума не приложу, что помешало мне сделать это зимой. Видимо, всё-таки холод. А также пальто средней длины, неуклюжие сапоги на меху и перчатки.
Потом мы с лошадкой чудесно поездили по лесу. Белой лошадке по имени Винни грызть лес нравилось явно больше, чем по нему бегать. Тем не менее, несколько раз мы с ней таки вышли в рысь. А однажды у нас получился даже галоп. Который никто не видел. А всё потому, что галоп этот был ну очень внезапный. Вот лошадка, отставшая от колонны, стоит и, вопреки всем моим протестам, кушает травку, а вот мы уже несёмся куда-то по кустам и чащобам. Нестись куда-то на лошади по кустам и чащобам – это так здорово! Одной рукой ты держишь поводья, другой отмахиваешься от летящих в лицо веток, третьей пытаешься фотографировать проносящийся мимо лес. Мы с Винни по ходу дела едва не снесли пол-леса. Короче, галоп нам безумно понравился.
По пути на конюшню мы с Винни какое-то время возглавляли колонну. Отлично так возглавляли – я аж сама удивилась: как хорошо.
Ещё нам прекрасно давалось преодоление всяких препятствий. Большинство из которых Винни с её привычкой ходить не по дорожкам, а по самой пересечённой местности, устраивала себе сама, но не суть. Дорогу преградило упавшее дерево? Зачем объезжать накренившийся ствол, когда можно, пригнувшись, проехать под ним! На горизонте низенькая калитка? Опять же, пригнёмся и ловко её проскочим. И будем потом смотреть, как нормальные люди проходят через неё на своих двоих, ведя за собой лошадок.

Сначала нас было трое. Именинница, доктор и детектив. Настоящие. Ну ладно, не доктор, а медик.
Потом к нам пришёл совсем доктор. И Холодильник, ну, то есть, Кифа.
Потом доктор едва не добавил нам с медиком работы по специальности, слегка уронив именинницу на необъятную землю русскую.
А на обратном пути мы нашли Baker Street. В Подмосковье. Табличка, гласившая, что мы идём по Той Самой улице, украшала забор одного из домов неподалёку от базы отдыха. Люди, которые эту табличку повесили, я вас не знаю, но вы прекрасны!
Люди, с которыми я провела этот день, вы прекрасны до невозможности!

Кстати, про базу отдыха «Троицкое». Она оказалась великолепна! Даже лучше, чем мы ожидали. С одной стороны – живая природа, с другой – необходимая цивилизация. Всё в лучшем виде и в идеальных пропорциях. И от города недалеко. Всего полчаса езды, если без пробок.
На одном берегу водохранилища: лес-лес-лес, а в лесу – зоопарк, конюшня, причал с кораблями и прочими видами водного транспорта, гостиница, ресторан, полянки с беседками и площадки для всякого разного спорта.
С другой – снова лес, и причалы. И там же – коттеджи.
Сидишь на полянке у воды, а над головой у тебя самолёты летают. Низко-низко – к дождю.

Кстати, и правда – к дождю. Именно он согнал нас с той полянки у берега, где мы устроили пикник.
Философское. На-свинцовое-предгрозовое-небо-смотрительное.
- Чем занимаешься?
- Апокалипсис жду.
- Зачем ждать, если можно устроить самим?
Вот кое-кто практически сразу же после этого заявления и устроил. Добавил истории драматизма – для красоты и порядка.

Суровое Подмосковье. Автобусная остановка на обочине.
Дети при виде автобуса до Москвы: ура! Нас довезут до Москвы. Нам не придётся идти через лес, нас по дороге не украдут маньяки.
Это я дословно цитирую, да.

По возвращении в Москву ещё были посиделки, посиделки в кинотеатре, а у меня ещё и посиделки в гостях у Трем.
Столько всего прекрасного за один понедельник!

---

Видели ночь.

Ночь с пятницы на субботу мы с Кейт провели в городе.
У Кейт с утра был важный экзамен, а через день должен был быть вылет в Финляндию. Тем не менее, она согласилась бродить со мной чёрт-те где до рассвета, за что ей спасибо огромное.

Этой ночью я сделала две совершенно несвойственные мне вещи: прогулялась без зонта под дождём и попробовала фастфуд.
Зонт у меня был с собой - он мирно лежал в недрах сумки. Но я его не открыла. Из принципа. Дождь был не то, чтобы ливень, но всё же довольно сильный. Для меня погулять под таким без зонта и притом с удовольствием – это из области невероятного.
Фастфуд я не ем совершенно. Не из принципа и, уж тем более, не во имя здорового образа жизни, а потому, что он, на мой вкус, не съедобен. Обычно. Тот, который мы грызли в ночи, был вполне съедобен и, в общем-то, даже вкусен. Что весьма и весьма удивительно.

Под утро мы вышли на Старый Арбат. Когда я говорю, что практически все мои дороги ведут туда, я имею в виду именно это. Там нам встретились велосипедисты. У них этой ночью был городской квест – что-то вроде Бегущего Города. О, как нам хотелось к ним присоединиться! Жаль, под рукой не было велосипедов.

Пока милые люди на велосипедах носились по городу в поисках контрольных пунктов, мы с Кейт сидели в венской кофейне, пили кофе-какао и смотрели ковёр. В смысле - айфон. В смысле – кино с айфона. Ну, вы поняли. Со стороны сей процесс напоминал рекламу известной сети кинотеатров. Ту, где толпа народу смотрит кино с ноутбука на кухне, а закадровый голос издевательски всё это комментирует.
Товарищи из курящего зала аналогичным образом смотрели футбол. Кто с кем играл, интересно.
Но вскоре эти товарищи испарились. Следом за ними исчезли официанты. Бариста – и тот сгинул куда-то, не выдержав нашего общества. Вернулся он только к шести поближе – как раз, когда мы собрались уходить.

Нам нужна была «Площадь Революции». И мы, как обычно, пошли туда через Александровский сад. Внезапно сад оказался здорово перерыт. Ещё более внезапно ворота сада оказались закрыты на вход и выход.
«Отважные герои всегда идут в обход». Вот и мы так пошли, осознав, что кратчайший путь из точки А в точку Б временно не существует.

Половина седьмого утра. Кейт отправилась домой – отсыпаться. Последовать её примеру или пойти гулять по прекрасной утренней Москве – вот в чём вопрос. Я решила: пойду гулять. Но в сторону дома.
Вот вы часто видите Манежную площадь почти абсолютно пустой? А Александровский сад? А Красную площадь? А Театральную? А Болотную? А я – регулярно. Каждый раз, когда возвращаюсь домой после ночных гулянок. Только ради одного этого стоит на такие гулянки ходить. Но и не только, конечно же.

Была у меня идея: не заходить домой, а прямо с прогулки отправиться по своим бесконечным делам. Но в итоге домой я зашла – пожелать доброго утра родителям. И зашла очень правильно, как оказалось.
Прихожу – а у нас дверь нараспашку. Её мама забыла закрыть прошлым вечером.