Лицо, сочувствующее правосудию.
Часть третья. В которой:
- Мы на корабле.
- Да.
(с)
Море – это другая реальность.
Когда мне вконец надоест тот дурдом, который постоянно творится со мной и вообще на суше, я подамся в пираты. Серьёзно.
Что на суше – кошмар, то на море – прекрасно.
Например, пасмурная погода. Мало кто знает, но я её очень люблю. И дожди я люблю. И ветра. И холод, если не минус пятьдесят. А мало кто знает об этом, потому что по мне этого не заметно. Заметно - прямо противоположное.
На суше от пасмурности мне очень плохо. Мигрень у меня. И хорошо ещё, если только она, а не она и ещё что-нибудь увлекательное в придачу. Сквозняков я боюсь – я от них мгновенно разбаливаюсь. От холода я не болею, я сразу загибаюсь. В конвульсиях.
На воде я все эти погодные прелести переношу распрекрасно.
Продрогнуть до мозга костей, простояв полночи на открытой палубе в сильный шторм и в лёгкой одежде, – милое дело. Милое и безумно приятное. Плыть куда-либо в грозу - замечательно. Особенно, если плывёшь по холодному морю.
Открытое море, высота – тысячи метров, и пустыня – три стихии, в которых мне абсолютно комфортно.
Ох, уж это холодное море. Холодные моря я люблю больше, чем тёплые, как ни странно. А Балтийское море люблю больше всех.
Там частенько бывают шторма. Обожаю шторма! Чем сильнее – тем лучше. Шторм – это когда состояние окружающей среды, наконец, совпадает с моим внутренним состоянием. Гармония, одним словом. Абсолютная.
Ночью из чёрного-чёрного моря на тебя смотрит бездна. А ты смотришь на неё, и вам обеим нравится то, что вы видите.
В пасмурную погоду оно – море – сливается с небом. Практически абсолютно. Это безумно красиво. Фантастически, невероятно красиво.
Открытое море и ночью – практически небо. Только в небе по ночам зажигаются звёзды, а в море – огоньки маяков. И до самого утра эти маяки между собой перемигиваются.
И штормовой ветер, который едва не сбивает с ног. От него порой дух захватывает – в прямом смысле слова. И жемчужные подводные течения. Или свинцовые. И бесчисленные острова, на которых ютятся симпатичные домики. И рассветы, закаты, и волны.
А ещё чайки. Даже не так – ЧАЙКИ. Их очень много, они немного странные и совершенно ручные.
И кое-что совершенно дурацкое. В Балтийском море при плюс тринадцати градусах тепла за бортом никто не купается. Не купается и не вопрошает с искренним удивлением – а чего не купаешься ты? А в тёплых морях при той же температуре купаются и вопрошают – очень странные люди.
А ещё корабль – это единственное транспортное средство на свете, находясь на борту которого я могу спокойно и сладко спать. Хотя бы – чисто физически. Морально я спокойно спать в путешествиях не могу вообще – это как же я буду спать, когда я в это время могу увидеть/сделать что-нибудь интересное. И не в путешествиях – тоже. По той же причине. И нет, это не лечится.
Подамся в пираты, короче.
Тем более, что ледокол я себе уже нашла. Осталосьугнать вежливо позаимствовать.
Примечание внутреннего голоса: сначала плавать научись, недоразумение.
Глава третья. Пункт первый. В которой я всё-таки сломала пароход.
Девушка на корабле.
- Мы на корабле.
- Да.
(с)
Море – это другая реальность.
Когда мне вконец надоест тот дурдом, который постоянно творится со мной и вообще на суше, я подамся в пираты. Серьёзно.
Что на суше – кошмар, то на море – прекрасно.
Например, пасмурная погода. Мало кто знает, но я её очень люблю. И дожди я люблю. И ветра. И холод, если не минус пятьдесят. А мало кто знает об этом, потому что по мне этого не заметно. Заметно - прямо противоположное.
На суше от пасмурности мне очень плохо. Мигрень у меня. И хорошо ещё, если только она, а не она и ещё что-нибудь увлекательное в придачу. Сквозняков я боюсь – я от них мгновенно разбаливаюсь. От холода я не болею, я сразу загибаюсь. В конвульсиях.
На воде я все эти погодные прелести переношу распрекрасно.
Продрогнуть до мозга костей, простояв полночи на открытой палубе в сильный шторм и в лёгкой одежде, – милое дело. Милое и безумно приятное. Плыть куда-либо в грозу - замечательно. Особенно, если плывёшь по холодному морю.
Открытое море, высота – тысячи метров, и пустыня – три стихии, в которых мне абсолютно комфортно.
Ох, уж это холодное море. Холодные моря я люблю больше, чем тёплые, как ни странно. А Балтийское море люблю больше всех.
Там частенько бывают шторма. Обожаю шторма! Чем сильнее – тем лучше. Шторм – это когда состояние окружающей среды, наконец, совпадает с моим внутренним состоянием. Гармония, одним словом. Абсолютная.
Ночью из чёрного-чёрного моря на тебя смотрит бездна. А ты смотришь на неё, и вам обеим нравится то, что вы видите.
В пасмурную погоду оно – море – сливается с небом. Практически абсолютно. Это безумно красиво. Фантастически, невероятно красиво.
Открытое море и ночью – практически небо. Только в небе по ночам зажигаются звёзды, а в море – огоньки маяков. И до самого утра эти маяки между собой перемигиваются.
И штормовой ветер, который едва не сбивает с ног. От него порой дух захватывает – в прямом смысле слова. И жемчужные подводные течения. Или свинцовые. И бесчисленные острова, на которых ютятся симпатичные домики. И рассветы, закаты, и волны.
А ещё чайки. Даже не так – ЧАЙКИ. Их очень много, они немного странные и совершенно ручные.
И кое-что совершенно дурацкое. В Балтийском море при плюс тринадцати градусах тепла за бортом никто не купается. Не купается и не вопрошает с искренним удивлением – а чего не купаешься ты? А в тёплых морях при той же температуре купаются и вопрошают – очень странные люди.
А ещё корабль – это единственное транспортное средство на свете, находясь на борту которого я могу спокойно и сладко спать. Хотя бы – чисто физически. Морально я спокойно спать в путешествиях не могу вообще – это как же я буду спать, когда я в это время могу увидеть/сделать что-нибудь интересное. И не в путешествиях – тоже. По той же причине. И нет, это не лечится.
Подамся в пираты, короче.
Тем более, что ледокол я себе уже нашла. Осталось
Примечание внутреннего голоса: сначала плавать научись, недоразумение.
Глава третья. Пункт первый. В которой я всё-таки сломала пароход.
Девушка на корабле.