Лицо, сочувствующее правосудию.
Тем временем, у меня началась сессия. Неделю назад. И хоть бы кто из моих однокурсников за эту неделю хоть раз, хоть завуалированно предложил это отпраздновать!
Сессия началась ровно неделю назад. А руки сказать вам об этом у меня дошли только сейчас. Что явственно свидетельствует об одном: очередная сессия в моей жизни проходит мимо меня. Пожелаем ей продолжать в том же духе. И не только ей, но и вообще всей учёбе во всех её проявлениях.
В прошлый понедельник у нас был зачёт по очередной педагогике. Зачем вторая по счёту педагогика людям, которые по окончании вуза не собираются преподавать, – непонятно. Зачем педагогика в том виде, в котором нам её преподносят, хоть кому-то – непонятно тем более. Ну да, не суть.
Вот вас на зачётах по бесполезным предметам фруктами кормят? А нас иногда кормят.
Ещё перед нами иногда извиняются за тот бардак, что творится сейчас в магистратуре. В том числе, на зачётах. Это приятно. Люблю, когда люди вслух признают очевидное или хотя бы не отрицают его. Не люблю, когда играют со мной в заговорщицкие гляделки формата: «я знаю, что ты знаешь, что мы знаем, что всё тлен фарс».
Кстати, об извинениях.
За то же самое чуть больше недели назад извинялся Некто с кафедры. Этот Некто тогда поразил меня до глубины души. Поразил в лучшем смысле этого слова, что удивительно. Не считая момента всяческих извинений, аж дважды.
Сначала – невиданной адекватностью. В кои-то веки темой нашей с ним лекции был не дурной сельский хоррор из его биографии и даже не нудная статистика преступлений столетней давности. В кои-то веки наша с ним лекция обошлась без бессмысленных споров.
Потом – столь же невиданным участием. Товарищ не поленился и в три часа ночи прислал мне на почту уйму всяких полезностей для моей будущей диссертации. Товарищ, которому моя диссертация не сдалась совершенно. С которым мы, вообще, почти поругались при первой встрече.
Утро тогда было поразительно добрым.
Вчера у нас не должно было быть никаких зачётов. Они должны были быть в середине июня. Но тёплым весенним вечером мы попросили товарища с кафедры проявить гуманизм и перенести их на сегодняшний день. Он согласился.
Экзамена по процессу у нас вчера не должно было быть тем более. Он должен был быть аж семнадцатого числа. Семнадцатого июня, не мая. Но мы попросили ЗавКафа перенести его хотя бы на третье. Потом – обратно на семнадцатое. Потом – на двадцать девятое мая. Потом выяснилось, что двадцать девятого мая ЗавКаф ну никак не может, и вместо сей даты нам было предложено три варианта дня Икс: двадцать седьмое мая, четвёртое июня или семнадцатое июня, как в расписании. Мы дружно решили, что если заваливать, а право можно только заваливать, так уж всё сразу, и выбрали двадцать седьмое.
Конечно же, мы ничего не завалили. Что лично меня удивляет просто безмерно.
Меня до глубины души удивляет абсолютное большинство событий, происходящих со мной, у меня на глазах, в моей жизни. Удивляет или, в особо запущенных случаях, вызывает искреннее недоумение. Остальные эмоции, от бурной радости до глубокой печали, эти события у меня вызывают тоже. Но удивление – в куда большей степени.
Чтобы вы понимали – почему меня так удивляет тот факт, что я а) вообще что-то сдала, б) и сдала распрекрасно.
УПК изменился за лето. В смысле – за зиму. Изменился существенно, даже слишком.
Экзаменационных тем было тридцать две, а вовсе не двадцать семь.
Обо всём этом я узнала за пятнадцать минут до начала экзамена.
По итогам экзамена нам сказали, что нами гордятся. Я не знаю, мне плакать по этому поводу или ржать дальше.
Впереди у нас ещё несколько судных Дней. Один из них – это судный день Шрёдингера. Он как бы есть, а как бы – назначен нашей прекрасной кураторшей на двенадцатое число, когда университет закрыт в связи с государственным праздником.
Что интересно: самый противный зачёт мы сдаём последним - тринадцатого июня. Если, конечно, нам не удастся завтра уговорить преподавателя перенести его «на пораньше».
И, наконец, моя любимая рубрика: «Слов моих нет». В смысле – без комментариев.
Кое-кто из моих однокурсников не видит особой разницы между Швецией и Швейцарией.
- Всё одно, - говорят они.
Мне вспоминается незабвенное: «Как правильно пишется – Иран или Ирак?». И не мне одной.
Когда я успешно сдаю какой-то экзамен, то радуюсь не тому, как отлично его сдала, а тому, что, что сдав его, отделалась от дурацкой заботы.
Вчера меня упрекнули в том, что радуюсь я недостаточно радостно. Упрекнули, что характерно, на полном серьёзе.
Сессия началась ровно неделю назад. А руки сказать вам об этом у меня дошли только сейчас. Что явственно свидетельствует об одном: очередная сессия в моей жизни проходит мимо меня. Пожелаем ей продолжать в том же духе. И не только ей, но и вообще всей учёбе во всех её проявлениях.
В прошлый понедельник у нас был зачёт по очередной педагогике. Зачем вторая по счёту педагогика людям, которые по окончании вуза не собираются преподавать, – непонятно. Зачем педагогика в том виде, в котором нам её преподносят, хоть кому-то – непонятно тем более. Ну да, не суть.
Вот вас на зачётах по бесполезным предметам фруктами кормят? А нас иногда кормят.
Ещё перед нами иногда извиняются за тот бардак, что творится сейчас в магистратуре. В том числе, на зачётах. Это приятно. Люблю, когда люди вслух признают очевидное или хотя бы не отрицают его. Не люблю, когда играют со мной в заговорщицкие гляделки формата: «я знаю, что ты знаешь, что мы знаем, что всё тлен фарс».
Кстати, об извинениях.
За то же самое чуть больше недели назад извинялся Некто с кафедры. Этот Некто тогда поразил меня до глубины души. Поразил в лучшем смысле этого слова, что удивительно. Не считая момента всяческих извинений, аж дважды.
Сначала – невиданной адекватностью. В кои-то веки темой нашей с ним лекции был не дурной сельский хоррор из его биографии и даже не нудная статистика преступлений столетней давности. В кои-то веки наша с ним лекция обошлась без бессмысленных споров.
Потом – столь же невиданным участием. Товарищ не поленился и в три часа ночи прислал мне на почту уйму всяких полезностей для моей будущей диссертации. Товарищ, которому моя диссертация не сдалась совершенно. С которым мы, вообще, почти поругались при первой встрече.
Утро тогда было поразительно добрым.
Вчера у нас не должно было быть никаких зачётов. Они должны были быть в середине июня. Но тёплым весенним вечером мы попросили товарища с кафедры проявить гуманизм и перенести их на сегодняшний день. Он согласился.
Экзамена по процессу у нас вчера не должно было быть тем более. Он должен был быть аж семнадцатого числа. Семнадцатого июня, не мая. Но мы попросили ЗавКафа перенести его хотя бы на третье. Потом – обратно на семнадцатое. Потом – на двадцать девятое мая. Потом выяснилось, что двадцать девятого мая ЗавКаф ну никак не может, и вместо сей даты нам было предложено три варианта дня Икс: двадцать седьмое мая, четвёртое июня или семнадцатое июня, как в расписании. Мы дружно решили, что если заваливать, а право можно только заваливать, так уж всё сразу, и выбрали двадцать седьмое.
Конечно же, мы ничего не завалили. Что лично меня удивляет просто безмерно.
Меня до глубины души удивляет абсолютное большинство событий, происходящих со мной, у меня на глазах, в моей жизни. Удивляет или, в особо запущенных случаях, вызывает искреннее недоумение. Остальные эмоции, от бурной радости до глубокой печали, эти события у меня вызывают тоже. Но удивление – в куда большей степени.
Чтобы вы понимали – почему меня так удивляет тот факт, что я а) вообще что-то сдала, б) и сдала распрекрасно.
УПК изменился за лето. В смысле – за зиму. Изменился существенно, даже слишком.
Экзаменационных тем было тридцать две, а вовсе не двадцать семь.
Обо всём этом я узнала за пятнадцать минут до начала экзамена.
По итогам экзамена нам сказали, что нами гордятся. Я не знаю, мне плакать по этому поводу или ржать дальше.
Впереди у нас ещё несколько судных Дней. Один из них – это судный день Шрёдингера. Он как бы есть, а как бы – назначен нашей прекрасной кураторшей на двенадцатое число, когда университет закрыт в связи с государственным праздником.
Что интересно: самый противный зачёт мы сдаём последним - тринадцатого июня. Если, конечно, нам не удастся завтра уговорить преподавателя перенести его «на пораньше».
И, наконец, моя любимая рубрика: «Слов моих нет». В смысле – без комментариев.
Кое-кто из моих однокурсников не видит особой разницы между Швецией и Швейцарией.
- Всё одно, - говорят они.
Мне вспоминается незабвенное: «Как правильно пишется – Иран или Ирак?». И не мне одной.
Когда я успешно сдаю какой-то экзамен, то радуюсь не тому, как отлично его сдала, а тому, что, что сдав его, отделалась от дурацкой заботы.
Вчера меня упрекнули в том, что радуюсь я недостаточно радостно. Упрекнули, что характерно, на полном серьёзе.
-
-
28.05.2013 в 22:46Когда я успешно сдаю какой-то экзамен, то радуюсь не тому, как отлично его сдала, а тому, что, что сдав его, отделалась от дурацкой заботы.
ППКС
-
-
28.05.2013 в 23:21А кто-то за эти оценки убивается прямо. Стра
шнные люди.