Лицо, сочувствующее правосудию.
Розенкранц и Гильденштерн мертвы и прекрасны. И нет, логической связи между «мертвы» и «прекрасны» в предыдущем предложении нет. Ну, если только совсем чуть-чуть.
Насчёт «мертвы» я в контексте пьесы и фильма за авторством Стоппарда, вообще, сомневаюсь. Очень и очень. Хотя, нет. Я не сомневаюсь. Я абсолютно уверена в том, что товарищи выкрутились. Потому что они - приключенцы. А приключенцы всегда выкручиваются. Всегда – и точка.

Для меня история этих двоих – это, как все уже, наверное, догадались, прежде всего, не «Гамлет со своей колокольни», а история одного путешествия.
А с поправкой на «выкрутились», так и вовсе – универсальный сценарий любой поездки.
Вот поэтому:


Сцена первая. «Он сказал «Поехали», и они пошли».
Розенкранц. Мы путешествуем.
Рассвет. Какой-то тип барабанит в ставни. Вас окликают по имени и куда-то зовут. Не важно – ваше имя или не ваше. Важно то, что вы едете. На автомате. Просто встаёте и едете. Потому что так надо.

Сцена вторая. «Философы с большой дороги».

Сцена третья. «Всегда заговаривай с незнакомцами».

Сцена четвёртая. «Потерялась моя прелесть».

Сцена пятая. «Приехали».

Сцена шестая. «Кто виноват и что делать?»

Сцена седьмая. «Момент – и в море».

Сцена восьмая. «Тот неловкий момент».
Гильденстерн. Должно быть, был момент, тогда, в самом начале, когда мы могли сказать - нет. Но мы как-то его упустили. Ладно, в следующий раз будем умнее.
И снова упустим этот момент, конечно же. Неосознанно. Потому что так надо. Потому что так – интереснее.

Конец.

Хотя – нет. Конечно же, нет. Никакой это не конец, ведь…
Актёр: Вы называете это концом? Когда ещё нет трупов? Ну, нет; что называется, только через... ваш труп.