Собирались немного пройтись по городу. В кои-то веки, как собирались, так и прошлись – немного. А всё потому, что, стоило нам ступить на тропу прогулки, как с неба закапал дождик. В считаные минуты он превратился в ливень, и нам пришлось от него срочно скрываться, дабы, несмотря на зонт, не промокнуть до нитки.
Наше метро.
Входишь в вестибюль одной, вполне определённой станции. Её название для таких, как ты, ещё специально начертано на входе, точнее – над входом. Проходишь по указателям. Тем не менее, попадаешь в конечном итоге незнамо куда – на платформу совершенно иной станции. Больше того – на другую ветку. Совсем не туда, куда ожидала попасть, но туда, куда тебе надо и даже удобнее.
Город с момента нашей прошлой прогулки местами слегка изменился. А местами – и не слегка. А там, где пока ещё изменился, оказался раскопан.
Так вот.
Идём по родной и любимой Пятницкой улице. С мыслью о том, что вот уже совсем скоро придём туда, где по доброй традиции всегда прячемся от дождя. Я, оглядывая окружающую действительность и не видя там никаких раскопок и строек, ещё радуюсь:
- Ну, хоть здесь ничего не изменилось.
Только вымолвить успела, как выясняется: нашу прекрасную явочную кофейню внезапно закрыли. Изверги.
Вот уж, действительно: ничего не.
- Иногда мне так хочется сжечь свою школу!
Отличное признание! Просто отличное – для пятого ноября.
Прим. автора. В идеале это желание надо исполнять в день выпускного. Как все разойдутся – так сразу. И заезженное «Прощай, школа!» заиграет новыми красками. Извините.
Кофейня. И люди вокруг. Вернее, колоритные персонажи.
Неформального вида официантка с абсолютно мужским голосом.
Человек с фотокамерой. Сей персонаж в различных его ипостасях преследует меня – человека, который всё ещё не любит фотографироваться – практически всюду. Нынешний папарацци был такой… папарацци. Он сидел на самом видном месте и при этом пытался фотографировать окружающий мир и его обитателей незаметно. Камерой с крупногабаритным объективом. Пытался, как вы понимаете, не слишком успешно. После второго красноречивого взгляда в свой адрес с моей стороны, камеру он убрал. И принялся просто следить за происходящим из-за раскрытой газеты. Ну, знаете, как шпионы из фильмов. Шпион, надо сказать, из него был совсем никудышный. Примерно, как папарацци. Вскоре он осознал это и печально куда-то сгинул.
Вся такая надменная дама в мехах (на дворе плюс пятнадцать, к вашему сведению) и с книжкой. Она застыла на полпути к выходу, когда Настя радостно сообщила на всю кофейню, что не планирует жить до глубокой старости. И минут пять, если не дольше, стояла, как вкопанная, посреди зала и слушала нашу беседу о том: что лучше, когда жить надоест, - застрелиться или полететь с крыши. На самом деле, ни то, ни другое. Есть как минимум два варианта получше. Но сказать я хотела не это, а то, что такого панического ужаса как тот, с которым она наблюдала за нами, я давненько не наблюдала. Настя не видела выражения её лица, поскольку сидела к ней спиной. А вот я – видела. И очень старалась не рассмеяться. В кои-то веки даже вполне успешно.
По иронии судьбы, место дамы в мехах заняла женщина в лёгкой шифоновой кофточке.
Весёлые ребята, которым нужен был психиатр. Нужен он им был не по моему скромному мнению, а по их собственному. А всё для того, чтобы познакомить с ним девушку одного из них, которую они оба боятся.
Ощущение «кто эти люди и где мои вещи», ага. Всегда со мной.
И – о вчерашнем дне вкратце.
Прекрасная новость вчерашнего дня: внезапно - ну, очень внезапно - я тоже иду смотреть «The Day of the Doctor» в кино.
Какие причины и следствия