Делаю новую карту студента, взамен ошибочно аннулированной.
Как сей процесс выглядит в идеале. Берёшь анкету, заполняешь её, оставляешь в деканате на подпись. Забираешь подписанную анкету с печатью, отдаёшь её в кассу метро, через неделю получаешь взамен неё карту. Ничего сложного.
Как это происходит на практике. Куда веселее!
Берёшь анкету, заполняешь её, несёшь в деканат. В деканате тебе говорят: мы, конечно, её возьмём, но, в таком случае, её подпишут через полгода. Хотите чтоб подписали быстрее – несите на подпись сами. И говорят – куда.
Добираешься, куда там тебя послали. Именно добираешься, понятия «просто дойти» во вселенной нашего университета не существует. Узнаешь, что тебе надо было идти не туда, а в другой корпус. А нет, не в этот другой, а вон в тот.
До вчерашнего дня я наивно полагала, что это наш корпус – обшарпанный и не слишком пригодный для жизни. А сегодня я заглянула в соседний и поняла: у нас всё не так уж и плохо. У нас, при всех недостатках, хотя бы лифт есть – ну, и что, что он регулярно ломается. А в соседнем корпусе, при тех же недостатках, лифта нет. Зато есть пять этажей. И лестницы с бо-о-о-ольшими пролётами. Угадайте с первого раза: какой этаж нужен был мне? Правильно, пятый.
А вы занимаетесь патриотизмом?
Нахожу человека, чьей подписи жажду. А человек мне с порога и заявляет: вы патриотизмом занимаетесь? Да, именно в такой формулировке.
У нас тут, вообще, что ни сотрудник, то мастер слова. Один, вон, намедни предложил мне «заняться развратными действиями». Ну, в смысле, описать вкратце статистические особенности преступлений, описанных в статье 135 УК РФ, ага.
Так вот. Возвращаясь к патриотизму. У нас, оказывается, проводится какой-то конкурс формата: напиши статью на тему. Тема: собственно, патриотизм. И товарищ, чья подпись была мне нужна, отчаянно разыскивал желающих в нём поучаствовать.
Угадайте, какой аргумент он привёл мне в пользу участия? Тот, что подведение итогов этого конкурса будет проходить в Кремле. А вдруг пригласят, да. С трудом удержалась от того, чтобы не сообщить ему страшную тайну: если мне вдруг понадобится данное приглашение, что уже вряд ли, я могу получить его безо всякого конкурса.
Ладно. Ну его, это приглашение. Главное, что в итоге я получила нужную подпись. Которой, разумеется, была рада гораздо больше несчастного приглашения.
Оставалось поставить печать. Опять же – в другом корпусе. В том самом, где я сегодня уже была.Прелести национальной планировки учебных зданий. Первый корпус нашего расчудесного вуза – это и второй корпус тоже. Но как?! А вот как-то вот так вот. Граница между двумя корпусами весьма эфемерна. Даже сами обитатели этих корпусов не знают точно, где она обретается. Я не знаю, тем более. То есть, теперь уже знаю, а тогда – ещё нет. И – ой, как мне весело было её искать в наших-то непролазных катакомбах.
Картина маслом. Жаркий день, за бортом плюс тридцать и пыльная стройка. Пыльная стройка. В плюс тридцать. За открытыми окнами. Вы понимаете, да? Я второй час бегаю с документами по лестницам родного учебного заведения, которое мысленно, а иногда и не мысленно, вслух, крою последними словами. Вместе с системой образования и бюрократией как формой жизни, а точнее - формой усложнения этой жизни.
Поднимайтесь на седьмой этаж, говорят мне. Поднимаюсь. Там – явно не то, что мне нужно. И ещё более явно нет те. Но это – не главное. Главное то, что два часа там было именно то. И даже те. Ну, и куда всё это пропало за два часа, спрашивается?
Обойдя претерпевший серьёзные изменения «за лето» этаж, вломилась в лабораторию какого-то технического факультета с вопросом: где у вас тут ректорат? Он у вас должен быть, точно-точно. Ну, не конкретно у вас, а на этаже. Но его нет. Осознайте масштаб проблемы и просто: помогите, чем можете, добрые люди, пожалуйста!
В лаборатории, тем временем, собирали атомный реактор. Или не атомный реактор, но что-то очень похожее.
Люди, которые собирают что-то в лаборатории, - не обязательно гении. Но эти конкретные – гении. Однозначно. Потому что только гении, работая в лаборатории, могут понятия не иметь, где эта лаборатория расположена. Ну, по отношению ко всему остальному зданию. И думать при этом, что знают, да. Сами такие, что уж.
Научные гении послали меня на шестой этаж. На шестом этаже я нашла что угодно, кроме нужного мне ректората. И даму, которая – честь ей, хвала и большое спасибо – знала, куда мне идти.
На седьмой этаж. Нет, не опять. На другой седьмой этаж. Тот, который в другом корпусе. То есть, всё в том же, но в то же время в другом. Кэроллу и не снилось.
Мне это всё тоже не снилось. Увы. Ибо то, что во снах, в книгах и в кино выглядит забавно и радостно, не всегда является столь же забавным в суровой реальности.
Моя реальность была сурова и, не побоюсь этого слова, многомерна. И чем дальше – тем многомернее.
Пробежавшись по коридорам и лестницам, я нашла второй седьмой этаж. И всё-таки он существует! Узнала там, что мне всё-таки на шестой. Примчалась на шестой. Нашла нужную канцелярию. Нужную – это потому, что у нас тысячи их. Ну, может, не тысячи, но около десятка. Честное слово. Поставила печать.
После чего сбежала из этой обители зла на первой космической.То, кстати, был день юридической клиники в нашем вузе. Но за клиникой присматривать после всех этих бегов «а я не поехал». Мне клиники не юридической – жизненной как-то хватило.