Я не спала пятеро суток кряду. Столько же – не ела ничего более существенного, нежели чай с черносливом. И всё это время я занимаюсь работой, которой, в худшем случае, надо было заниматься полгода назад, а в лучшем – не надо заниматься вообще, ибо она, вопреки её номинальной значимости, совершенно бессмысленна. Как, впрочем, и вся моя учёба.
Ото всего этого безобразия у меня сине-зелёная физиономия, впалые щёки, тёмные круги под глазами, неслабый такой тремор обеих рук, жутчайшая головная боль. И кости с каждым днём всё чётче выступают из-под сеточки сиреневых вен. Не среднестатистическая девушка, в общем, а мечта сентиментального садиста поэта.
Теоретически мне надо продержаться в таком ритме и ужасающей моральной обстановке до конца недели. А вот надо ли оно мне на самом деле – это уже вопрос, причём самый что ни на есть животрепещущий.
Мои прекрасные преподаватели таки добились своего и внушили мне откровенное отвращение к себе самим и всему, что так или иначе с ними связано. Поэтому единственное, о чём я сейчас мечтаю, так это как можно скорее расквитаться с учёбой и больше никогда не встречать этих людей. А ещё на пушечный выстрел не подходить к злосчастной юриспруденции - как минимум до тех пор, пока меня не перестанет бросать в дрожь от одного её упоминания.
Приятное исключение из этого безрадостного правила – всяческая уголовщина. Криминалистика, если точнее. Ну и, пожалуй, ещё незабвенные human rights. А все остальные истины сомнительного характера пусть остаются в прошлом, где им самое место.
На самом деле, всё, что со мной сейчас происходит, - это очень правильно с какой-то стороны. Ведь если бы не нынешние ужасы жизни, я бы, возможно, грешным делом и задумалась о классической юридической карьере. Потому что благородное дело, лучезарные перспективы и вообще в жизни надо всё попробовать. Но теперь, после всей этой нервотрёпки, ни о чём таком, разумеется, не будет и речи.
А будут, как и мечталось, только детективные расследования, умопомрачительные головоломки и приключения. Ну и симпатичная официальная работа для прикрытия. Что-нибудь творческое, скорее всего. Или всё-таки политика, к которой, похоже, так или иначе ведут все мои дорожки.